— Это все так считают? — подумав, спросила Виктория. Насколько она знала, ни Сириус, ни Гарри никогда не доверяли Северусу Снейпу.
— Нет, я так не считаю, — твердо сказал мужчина, вставая. — В этом всех преподавателей и, главное, профессора Макгонагалл, убедил Дамблдор. А ведь Снейп намеревался занять место директора.
На переносице Сириуса появилась вертикальная морщинка, когда он гневно свел брови.
— И вот поэтому ему поставили ультиматум: либо он убирается ко всем чертям, несмотря на все слова Дамблдора о том, что Снейп на нашей стороне, либо приносит Нерушимую клятву.
Гарри просто слушал, не задавая вопросов. Возможно, он это все уже знал, а Сириус рассказывает для Вики, тоже внимавшей каждому слову.
— Как ни странно, Снейп выбрал второй вариант, вероятно, чтобы избегнуть Волдемортовского гнева.
— Для него это не впервой, — вставил Гарри. — Я имею в виду, он уже давал Нерушимую клятву в прошлом году.
Сириус кивнул.
— А что это за клятва? — поинтересовалась Вика.
— Это магическое соглашение, заключаемое и подлежащее расторжению и нарушению. Нарушивший его, ясное дело, приближал к себе свою гибель. — Вика невольно поежилась, представив последствия такого нарушения, и жутко не позавидовала Снейпу, принявшего на себя огромный груз ответственности. Хоть он был тем человеком в Хогвартсе, которого нужно остерегаться. — Довольно о Снейпе, — оборвал себя Сириус. — Лучше расскажи, Виктория, как тебе твой первй день в Хогвартсе?
— Все хорошо, — протянула девушка, едва не вздохнув. — Все новое и необычное, что дух захватывает.
О том, что в первый же день получила предупреждение от декана, утвердилась в подозрении во враждебности к ней Пэнси Паркинсон, стала объектов странного внимания Драко Малфоя, объектом, но уже не странного, внимания Майкла Корнера, а также, кажется, успела поссориться с Лавандой Браун, Вика была не расположена рассказывать. Это было бы похоже на жалобу, а жаловаться совсем было не в натуре Виктории.
— Правда? — переспросил Сириус, чересчур внимательно глядя на нее. что-то заподозрил?
Гарри подлил масла в огонь.
— То, что болтают слизеринцы даже слушать не стоит.
— Гарри, я совсем не слушаю, кто что болтает. Ты же знаешь, что мне безразлично. Ничего серьезного, — сказала Вика Сириусу, собравшемуся уже что-то спросить. — Только мне кажется, что в школе будут уже завтра знать, отчего я не колдую. На меня насела Лаванда, и мне пришлось кое-что придумать.
Она рассказала ту небольшую историю, что сочинила для Лаванды.
— Неплохо, — усмехнулся Сириус одобрительно. — Но для того, чтобы ты смогла колдовать на уроках, необходимо много практики.
— Я знаю.
— Вот поэтому профессор Макгонагалл и предложила преподавателям заниматься с тобой вне уроков, — сказал Гарри, напоминая.
— А, ну да, — кивнула Вика.
— И профессор Блэк, конечно, тоже об этом знает, — улыбнулся он. — Правда, профессор?
— Правда, — подтвердил Сириус, весело глядя на них. — Так что с завтрашнего дня можем начинать. Время скажу после урока завтра.
— Хорошо.
— А профессор Льюис уже с тобой говорила?
— Нет. Об этом мне первым сказал профессор Флитвик.
— Нет? — посерьезнел Сириус. — Тогда я ей напомню. Но ведь она передала тебе зелье?
— Передала, но больше ничего не говорила.
— Ладно. — Он помолчал, присев на край стола. — Виктория, ты не забыла про наш позавчерашний разговор?
— Не забыла. О какой гипотезе вы говорили?
— О чем это вы? — спросил Гарри, переводя с крестного и Вики удивленный взгляд.
— Я предполагаю, что именно Виктория вытащила меня из Арки Забвения.
В классе повисла звенящая тишина. Гарри, ошарашенный словами Сириуса, уставился на него. Виктория тоже, только недоуменно.
— Что я сделала? Про какую Арку вы говорите, Сириус, про ту, которая была в моем сне? — нетерпеливо сказала она.
Гарри еще больше заволновался, привстав со стола.
— Про ту самую Арку, — подтвердил Сириус. — Дело в том, Виктория, что меня считали погибшим.
Гарри машинально кивнул, воздержавшись от вопросов, готовых вот-вот сорваться с губ. Вика изумленно расширила глаза и поднялась со стула.
— До второго августа.
— К‑как это?.. — таращась на мужчину, во взгляде на нее которого таилась какая-то мягкость, девушка невольно дотронулась до кулона, висящего на шее. «До второго августа…»