Папа заметно встревожился.
— О чем ты говоришь, Лиз? Чего не может быть?
Я побледнела, предугадывая дальнейшие слова мамы. Как родители, да и Джеймс с Сириусом, отнесутся к открывшейся правде?
— Представляете… мне пришла сумасшедшая идея, что… — мама улыбнулась, как бы сводя все в шутку, — эта девушка слишком похожа на Дейзи.
— Что? — опешил папа секундой спустя. — В каком смысле — похожа?
— В самом прямом. Ты посмотри, те же глаза, те же волосы…
Все уставились на меня. Я окаменела, ощутив себя выставленным в витрине музейным экспонатом.
— Но, дорогая, Дейзи всего три года…
— Так я же и говорю, сумасшедшая идея! Хотя мне иногда кажется, что мы с девушкой этой знакомы… — Мама замерла, будто пораженная невероятным открытием. Гарри ободряюще сжал мою ладонь. Я почти не заметила этого, неотрывно глядя на родителей. Тишина могла длиться еще долго, если бы ее не нарушил Сириус.
— На самом деле это правда, миссис Эванс. Я прекрасно знаю, что мы не должны этого делать, но раз уж попали сюда…
— Какая правда?
— То, что Виктория действительно Дейзи.
— Чего-о? — хором воскликнули другой Сириус и Джеймс, чуть ли не подпрыгнув от неожиданного заявления. — Что за шутки?
— И правда, — скорее рассердившись, чем растерявшись, сказал папа. — Вы что, разыгрываете нас? Вы — то сами кто такой?
— Чего уж теперь скрывать, — пожал плечами Сириус. — Я — один из них.
Он с небрежностью кивнул в сторону себя — молодого и Джеймса. Те воззрились на него, распахнув в немом потрясении рты.
— Я не в силах понять, что говорит этот мистер, Сириус, — медленно сказал Джеймс. — А ты?
— Аналогично, — подтвердил его приятель.
Сириус усмехнулся. Как видно, его слегка забавляла реакция этих двух близких ему людей.
— Вы абсолютно не похожи ни на одного из нас, — точно также усмехнувшись, заявил Сириус — школьник. — Это раз. Шутка не удалась. Это два.
— Нет, Сириус, — вмешался Джеймс, — давай узнаем, кому выпала честь быть им.
— А ты все такой же остряк, Джеймс, — впервые за все время, что мы находимся в прошлом, обратился к нему напрямую Сириус. — Сохатый.
Это слово, произнесенное с еле уловимой грустью, магическим образом стерло с них двоих всякую напускную насмешливость. Отчетливо клацнули зубы.
— К‑как вы узнали?..
— Так что все это значит? — снова вмешался мой папа. — Знайте, если вам просто вздумалось таким образом пошутить…
— Нет, Крис, — опередила его мама, — я чувствую, что это правда, но как такое возможно, не могу понять… Дейзи? — вновь обратилась ко мне она.
— Да, мама, это я, — кое-как уняв дрожь, сказала я. Целую минуту длилось тяжелое, потрясенное молчание.
— Но… как это вообще возможно? — в конце концов проговорила она, подавшись ко мне. — Девочка моя?.. Не могу в это поверить… Ты… такая взрослая.
Через секунду я оказалась в маминых объятиях. В глазах защипало от подступивших слез захлестнувшего меня небывалого счастья.
— Если ты — Дейзи, — все еще не отойдя от шока, сказал папа, — то кто там?
Он показал на потолок.
— Там тоже Дейзи, только еще очень маленькая.
Выбравшись из маминых объятий, я повернулась к нему.
— Да, знаю, это звучит невероятно, но все же правда.
— Мерлинова борода… — выдавил Джеймс, вытаращившись на меня как на неведому зверушку. — А я‑то думал, кого она мне напоминает…
— Дошло наконец! — невольно фыркнула я. — До вас, мистер Поттер, как до жирафа. Извините, — добавила через секунду. — Когда я волнуюсь, несу чушь.
Глубоко вздохнула, испытывая сильную потребность куда-нибудь сесть, ноги совершенно не держали.
— Ну и… жуть, — немного своеобразно выразил свое мнение Сириус — школьник. — То есть, если я правильно понял, вы — это я, — посмотрел он на себя — будущего, — а я — это вы?
Сириус кивнул. Другой он закатил глаза.
— Жуть, — повторил с большим убеждением. — Нет, но как меня угораздило попасть в прошлое? Да еще… с Дейзи?
— Это весьма больной вопрос, Сириус, — со вздохом сказала я. — Можно мне присесть? А то, боюсь, скоро упаду.
— Конечно! — встрепенувшись, воскликнула мама. — Садись, куда тебе удобно.
Я с небывалым облегчением плюхнулась в кресло, хотя Гермиона вознамерилась было освободить как можно больше места на диване, отодвинувшись в самый угол. Рон попытался водворить ее обратно, в чем, впрочем, не преуспел.
— Я чувствую себя какой-то эгоисткой, — запротестовала девушка. — К тому же не так уж мне и плохо.