— Ничем не могу порадовать, — с улыбкой развела я руками.
«Прости, Сириус, рассказать им о тебе я тоже не могу. Боюсь, никто здесь этого не поймет.»
«Ты считаешь? А я уж хотел было попросить твоей руки у мистера и миссис Эванс.»
Зная, что это всего лишь не очень веселая шутка, я ощутила странное томление в груди. Чуть пошевелившись, я посмотрела на стоявшего почти напротив меня Сириуса. Лицо его было слегка отстраненным, словно он думал сейчас о чем-то совсем постороннем.
— Тетечка, — негромко произнес Гарри, состроив пресерьезную, но такую уморительную рожицу, — я был бы вовсе не против еще одного братика или сестричку. Ну, или хотя бы еще одного дядюшку.
Все так и покатились со смеху. Особенно почему-то старался Рон. Даже Паркинсон изобразила подобие улыбки.
— Во-первых, Гарри, — сказала я, отсмеявшись, — разве я тебя не просила не называть меня тетей? А Во-вторых, твое пожелание — не ко мне…
Осекшись, я бросила на хихикающего Джеймса испуганный взгляд. Не начал бы расспрашивать о подробностях его с Лили семейной жизни, о том, сколько у них детей и тому подобное… И ведь не ответишь, что, кроме Гарри, у них больше нет наследников, потому как не успели…
— А что, Гарри, у тебя есть братья и сестры? — спросила мама, понимающе улыбаясь.
Мое сердце болезненно сжалось. Так я и знала…
— Только двоюродный брат, сын тети Петуньи, — осторожно ответил Гарри, вероятно, почувствовав мою нервозность.
— Кстати, — сказал папа, — Петунья. Как она там?
— Вполне счастлива. Она, дядя Вернон и Дадли.
— Ага. Петунья с Верноном все-таки поженились… Но это следовало ожидать. Дейзи, вы с ней часто видитесь?
Часто ли? Я вообще не знаю, как выглядит моя старшая сестра.
— Мм… Н-нет, я давно не видела Петунью.
Проговорив это, я отвернулась от родителей. Никогда не умела врать, глядя в глаза.
— А почему? — В мамином голосе прозвучало искреннее непонимание, и я внутренне сжалась. — Вы что, не общаетесь? Когда вы в последний раз виделись?
Когда? Больше двадцати лет назад.
— В июле, — сказал вдруг Гарри, давая мне возможность перевести дух. — Да, это было в июле, когда мы были у тети Петуньи. Но понимаете, она… относится к магическому миру несколько настороженно и не любит, когда при ней о нем упоминают.
— Вообще-то это похоже на Петунью, — подтвердил папа с некоторым сожалением. — Но неужели она не смирилась с этим даже спустя столько лет?
— Увы, нет, — сказала я, все еще избегая смотреть на родителей.
— Как это грустно, — вздохнула мама и больше темы Петуньи не касалась.
Мы проговорили половину ночи, иногда замолкая и задумываясь о чем-то своем. Решили, что нам все-таки необходимо отдохнуть, лишь тогда, когда заметили задремавшую Гермиону. Она сидела на диване с закрытыми глазами, склонив голову на плечо Рону, который боялся лишний раз пошевелиться.
— Бедная девочка, — прошептала мама, чтобы ненароком не разбудить ее, — ей столько пришлось пережить… Пусть она спит здесь, на диване, не нужно беспокоить.
Никто не стал против этого возражать.
— А остальных можно разместить в спальнях Лили и Петуньи. — Она с долей сомнения оглядела нас. — Вас правда многовато… Но ничего, справимся как-нибудь.
— Я останусь здесь, миссис Эванс, — твердо сказал Сириус постарше. — А девушки действительно пусть отдохнут. Да и остальным не мешало бы тоже.
— Нет — нет, — быстро сказал Гарри, — я спать не хочу. Лучше с тобой побуду.
— А почему не со мной? — вскинулся Джеймс. — Я же твой… отец. А Сириус кто?
— А Сириус мой крестный, — улыбнулся Гарри.
— А что — хорошая идея, — шутливо потер ладони Сириус помладше.
— Это что, по — твоему — крестный главнее родного отца? — не отставал Джеймс.
— Ого, Сохатый, ты уже и ревнуешь, что ли?
— Посмотрю на твою реакцию, когда у тебя появятся свои отпрыски… — пробурчал в сторону он.
Я чуть не поперхнулась. Меня кто-то легонько похлопал по спине. Я обернулась. Сириус.
— Спасибо, — прошептала тихонько.
— Пожалуйста, — чуть заметно усмехнулся он. И только непонятно чему.
— Ну, хорошо, — вмешалась мама, тоже с улыбкой слушавшая разговор Гарри и его будущих родственников. — Дейзи, пойдем покажу комнату… Впрочем, ты и так знаешь, где находится комната Лили. — Я, конечно, благоразумно промолчала. — Но я все равно провожу…
Я без возражений последовала за ней, чувствуя, что во всем теле уже не осталось никаких сил. Проходя мимо Паркинсон, выглядящей так, словно целую неделю провела без сна, мама приостановилась.