Луис. Ты завтра работаешь?
Эдди. Да, еще один день на этой посудине. Ну, пока. До свиданья, Луис.
Входит в дом, поднимается по лестнице. В квартире загорается свет. Эдди лет сорок, это коренастый, слегка отяжелевший грузчик.
Его племянница Кэтрин стоит у окна и машет рукой Луису, который, подняв голову, видит ее и машет ей в ответ. Ей семнадцать лет; в руках у нее тарелки: она собирается накрывать на стол к обеду.
Входит Эдди, и она сразу же отходит от окна к столу.
Огни, освещавшие Алфиери и улицу перед домом, гаснут.
Кэтрин (в ней чувствуется тайное возбуждение). A-а, Эдди, ты уже пришел!
Эдди (чуть желчно). А по какому случаю ты надела эти туфли?
Кэтрин (усмехается). Я никуда не ходила.
Эдди (снимает куртку и шляпу). Ха! Делаешь мне одолжение?
Кэтрин. А почему мне нельзя надеть их хотя бы дома?
Эдди. Сними-ка их, будь добра. Ты и так красивая.
Кэтрин. Мне просто хотелось их немножко разносить.
Эдди. Я пришел домой, а не в кино. И не желаю смотреть, как молоденькие девчонки ковыляют на высоченных шпильках вместо каблуков.
Кэтрин. О, господи!..
Входит жена Эдди Биатрис. Ей столько же лет, сколько ему.
Биатрис. Тебе удалось что-нибудь выяснить?
Эдди (усаживаясь в качалку). Пароход пришел. Они, наверно, скоро сойдут на берег.
Биатрис (тихо, сжав руки не то от радости, не то с мольбою). Боже мой! Ты видел Тони?
Эдди (озабоченно). Ну да, я с ним говорил. Вечером команду отпустят на берег. Тони сказал, что они могут прийти сюда в любую минуту.
Кэтрин. Уж верно у них все поджилки дрожат…
Эдди, Чепуха! Преспокойно сойдут на берег. На них ведь выправлены матросские документы по всей форме; сойдут на берег вместе с командой. (Биатрис.) Надеюсь, они подумали, где им переночевать, а?
Биатрис. Я написала им в письме, что у нас нет места.
Кэтрин. Но ты их не встретил? Сам-то ты их не видел?
Эдди. Нет, они еще там. Я видел на пристани только Тони. А с чего это вы обе так всполошились?
Кэтрин. И вовсе я не всполошилась.
Биатрис (примирительно). А почему ж ей не беспокоиться?
Эдди (Кэтрин). Думаешь, они приехали сюда развлекаться? Они работать приехали.
Кэтрин (смутившись, но будто даже польщенная поддразниванием). А кто думает о развлечениях?
Эдди. Слушай, Кэтти, тебе что — нечего обуть? У тебя же есть хорошие туфли? (Показывая на ее ноги.) Это дрянцо для какой-нибудь актерки. Переобуйся-ка.
Кэтрин. Не смейте ничего рассказывать, пока я не вернусь! (Выбегает из комнаты, на ходу скидывая туфли).
Эдди (Биатрис, когда та подходит к нему). Почему ты ей разрешаешь носить такую гадость? Совсем это ей не идет! (Биатрис, наклонившись, целует его в щеку.) А это еще за что?
Биатрис. За то, что ты такой хороший.
Эдди. Только пускай они знают, что у нас самих ничего нет, Би, — вот что меня сейчас заботит.
Биатрис. Они за все будут платить, я им писала.
Эдди. Нет уж, на этот раз ты не будешь спать на полу, как тогда, когда у твоей матери сгорел дом.
Биатрис. Эдди, я их предупредила в письме, что у нас нет места.
Кэтрин входит в туфлях на низком каблуке.
Эдди. Э, я тебя знаю: стоит только появиться какому-нибудь родственнику, как ты уже спишь на полу.
Биатрис (полушутливо, полусерьезно). Ладно, хватит тебе ворчать. Хочешь пива? Соус еще не готов.
Эдди (Биатрис). Не хочу, и так холодно. (Кэтрин.) У тебя сегодня был урок, Грета Гарбо?
Кэтрин. Ага. Я уже много успела, теперь надо побольше практиковаться.
Биатрис. Она уже умеет записывать почти так же быстро, как ты говоришь. Прямо ужас! Почитай ей что-нибудь, глазам не поверишь!
Эдди. Молодец, Кэти. Вот увидишь, детка, из тебя будет толк.
Кэтрин (гордо). Я хоть сейчас могу поступить на работу. И ни капельки не боюсь.
Эдди. Спешить некуда. Подожди, покуда тебе стукнет восемнадцать. Будем читать объявления, может, попадется солидная фирма, а может, адвокатская контора или еще что в этом роде.