Время… Истинный повелитель Вселенной. Мне иногда кажется, что учеба в Обители Мудрости, служба на должности королевского библиотекаря, долгие и далеко не всегда безопасные путешествия, женитьба и рождение детей, все события и приключения молодости, происходили совсем недавно. Вроде бы я только вчера заказывал у придворных портных парадное одеяние, которое предстояло надеть всего один раз в жизни – на праздник, посвященный коронации никому не известного варвара, который при поддержке могучих пуантенских герцогов уселся на трон. Будто бы на прошлой седмице мы возвращались из Пограничья или с триумфом входили в Тарантию после «Немедийской войны», когда Конан помог принцу Нимеду вернуть корону, захваченную узурпатором Тараском.
А сколько знакомых лиц можно вспомнить! Унылая физиономия Нумедидеса, которого я видел только однажды; лукавый прищур хитроумного графа Мораддина и вздернутые в вечном притворном удивлении узкие брови его прелестной супруги, Ринги. Суровый взгляд тысячника дворцовой гвардии Паллантида, соломенные волосы и невинно-нахальные голубые глаза наших приятелей-оборотней из Пограничного королевства… Монархи, колдуны, графы, ученые мужи, прекрасные дамы, митрианские жрецы, разбойники, содержатели трактиров и хозяйки борделей, доблестные воители и презренные убийцы… Митра Всемогущий, сколько их!
…Но нет, все упомянутые события и люди навсегда растворились в туманном прошлом. Время стирает в пыль крепостные башни и заставляет тускнеть сталь клинков, превращает пылких юношей в усталых старцев, а мальчишек – в мужчин… Конан мог проиграть поединок или сражение, но никогда не проигрывал войн. Кроме единственной – войны с безжалостным временем…
Теперь обмакну отточенное гусиное перо в чернила и выведу завершающие слова.
Я не знаю, с какой силой, именующейся «Хозяином Небесной Горы», столкнулись люди. Это существо необъяснимо. В чем заключена его сила? Какие цели преследует и в чем главнейший смысл его бытия? Действительно ли Тицо пытается уберечь Закат от грядущей катастрофы или же стремиться лишь к одному – к власти?..
Впрочем, все рассказы Хозяина и показанные нам картины безрадостного будущего кажутся мне слишком правдоподобными. Если нашу цивилизацию, действительно, ожидает бесславная гибель, то я предпочитаю уйти сейчас, пока Хайбория расцвечена красками жизни, пока она незыблема и беспечна, пока не пылают города и не льются потоки крови… Я хочу запомнить этот мир радостным и спокойным, не искаженным смертью и не пропахшим гарью бесконечных пожаров. Пусть с тяготами будущего разбираются наши потомки. Надеюсь, у них хватит мужества вынести все испытания, возродить из пепла все сожженное и вновь выстроить разрушенное. Мои же заботы здесь окончены.
Много мы не ведаем. Многого не понимаем. Но лишь для того, чтобы грядущие поколения знали о странном (и страшном?) существе, не имеющим никакого отношения к богам, духам или демонам, ко всему божественному или исходящему из Черной Пустоты, ко всему, принадлежащему только нашему миру, я создал эту летопись. Знали о Тицо, называющем себя «Хранителем» и способном даровать избранному всю Вселенную…
Здесь «Синяя Хроника» заканчивается. А меня, Халька, барона Юсдаля, ждет долгая и трудная дорога.
Во имя Митры, Всемилостивейшего, Милосердного!..
На сем подписуюсь собственноручно, Хальк
Юсдаль из Гандерланда, сын барона Зенса,
бывший личный библиотекарь
короля Аквилонии Конана I Канах.
1288-1315 годы по основанию Аквилонии.
Финал
Аквилония – одно из редких государств, способное похвастаться отличнейшими дорогами, пролегай они рядом со столицей, или в немыслимой глухомани полуночного Гандерланда.
Здесь, в нескольких лигах от столицы герцогства, города Танасул, сходились несколько крупнейших накатанных трактов, звездочкой разбегавшихся от перекрестка, отмеченного внушительным межевым камнем в форме толстой округлой тумбы.
Столб, заботливо установленный королевской дорожной управой к вящему удобству путешественников и купцов, мог похвалиться выбитыми на граните указаниями: отправишься на полночь – выйдешь на торговую дорогу ведущую в Киммерию, на полуночный закат – окажешься в Галпаране.
Если появится желание ехать на полдень, то вскоре наткнешься на башни и укрепления столицы герцогства, а затем попадешь в саму блистательную Тарантию.
Путь на Восход вполне мог бы именоваться «Новой Дорогой Королей», ибо был вымощен огромными каменными плитами. Немудрено – дорога вела к немедийской границе, далее, через горы, в Бельверус, Нумалию, затем через Пограничье и престольный город короля Эртеля Оборотня – Вольфгард, к Бритунии, далеким пределам Гипербореи и Заморы. Несколько тысяч лиг. Между прочим, дорогу выстроили не столь давно, по общему соглашению между королями Полуночных государств.
…Возле перекрестка появился всадник, выехавший с узкой, почти неприметной в осеннем золотом лесу, проселочной дороги, уводящей в глубины диких гандерландских пущ. Человек вел еще двух лошадей на коротких чембурах – одна заводная, другая, здоровенный боссонский тяжеловоз с волосатыми мощными ногами, для поклажи. Выглядел всадник обеспеченным дворянином, отправившимся путешествовать: добротная кожаная одежда, плащ темно-синего сукна, круглая шапка из меха черно-бурой лисы, со свисающим позади пушистым хвостом. Высокие сапоги со шпорами. На левом боку узкий меч с позолоченной рукоятью и крестообразной гардой. Волосы светлые, аккуратно постриженная бородка, короткие густые усы. Смотрит безмятежно, словно ребенок.
– Эй, милейший! – Всадник меня окликнул. – Куда направляешься?
– По делам,- коротко ответил я. Какое ему дело, куда я иду?
– Если нам по дороге,- дружелюбно сказал человек, остановив лошадей,- могу дать заводную лошадь. Поедем вместе до ближайшего поселка…
Ага, понятно. Русобородый, начинающий седеть дворянин лет пятидесяти-пятидесяти пяти по облику, заметил, что я шествую пешком, обремененный лишь заплечным мешком. Решил помочь что ли?
– По дороге? – я задумался.- Не знаю, не знаю…
Всадник замолчал и уставился внимательными серыми глазами на новенький межевой столб. Прочитал глубоко выбитые в камне буквы. Перевел на меня вопросительный взгляд.
– Мне нужно в Пограничье,- нехотя признался я.- Если ты собираешься поехать на Восход, к рубежам Немедии, я с удовольствием приму твою помощь.
Лошади топтались нетерпеливо, как видно, чуяли, что впереди дальний путь, и хотели как можно быстрее вымерить бесконечные дороги Аквилонии раскидистым шагом.
Человек смотрел на камень-указатель. Потом глянул ввысь, на плывущие по синему небу облачка. По лицу было видно – что-то решал. И решение давалось тяжело.
– Как твое имя? – вдруг осведомился он.- Судя по одежде, ты нездешний?
Вот докопался!
– Меня зовут Олаф. Ты правильно заметил, я не… Не из Аквилонии.
– Из Нордхейма, должно быть, судя по имени? Асир?
– Почти угадал.
Он снова помолчал, и, наконец, вздохнул:
– Жаль, но наши дороги ведут в разные стороны. Я собираюсь в Танасул, а дальше… К побережью океана, на Полдень. Хочу догнать одного человека, давнего знакомца. Кстати, мое имя – Хальк из Юсдаля. Счастливой и ровной тебе дороги, Олаф из Нордхейма. Прощай.
Всадник коротко махнул мне рукой и пришпорил лошадь. Вскоре он исчез за поворотом Полуденного тракта.
А я, с сожалением проводив его взглядом, зашагал себе дальше. Нет ничего удивительного в том, что наши дороги разошлись и, наверняка, впредь уже не пересекутся. Каждому принадлежит только его собственный, избранный и единственный путь.