Болларду все это было не особенно интересно, но он слушал, потому что Стэндиш был его старым другом. Наконец, он поднялся и сказал:
— Ну, хорошо. Вдова получит свои 200 тысяч, когда умер Тримэйн, компаньон получил фирму. Брат получит 150 тысяч, когда ему исполнится 35 лет, плюс 50 тысяч после смерти отца. Вполне допускаю, что они были рады, когда сшибли этого Тримэйна. Они стали все богаче в результате его смерти. Но как со всем этим связан Джордж Флеминг?
Он быстро продолжал, не дожидаясь ответа. То, что он говорил, не звучало ни враждебно, ни с издевкой, потому что он знал Стэндиша еще со времен его ассистентской работы, и уже тогда молодой врач серьезно интересовался раскрытием преступлений. Он считал, что Стэндиш не бросил работу медицинского эксперта именно из-за этого интереса, хотя Стэндиш не признавался в этом даже самому себе.
— Слушай, док, — сказал он. — Я, кажется, знаю, как мне поступить на этот раз. Думаю, что мы получим обвинительное заключение. Затем ты придешь ко мне с реальными доказательствами в пользу твоей версии, и я тебя выслушаю. А до той поры пусть этим займется полиция.
Стэндиш отложил листок и встал. Он сказал, что Боллард, видимо, прав. У него просто возникла вот такая мысль, и, как ему показалось, ответ был не так прост, как показалось Болларду. Затем, когда ему пришла в голову еще одна мысль, он сказал:
— А что с этой девчонкой у твоей двери? Ты ее задержишь?
— Я еще не думал об этом; а что?
— Да похоже, что она уже на пределе. Боюсь, что тебя ждет истерика.
— Истерика, говоришь?.. — Боллард озабоченно посмотрел на Стэндиша. — И что мне с ней делать?
— Ну, если ты не собираешься задерживать, я отведу ее домой, дам пару таблеток. От нее будет больше толку, если дать ей отдохнуть.
Боллард выслушал совет с уважением.
— Разумеется, — сказал он. — Так и сделай, ладно? Я не хочу из-за нее неприятностей.
Он открыл дверь и подошел с врачом к девушке, которая, казалось, и не пошевельнулась за время их разговора. Ее тонкое лицо все еще было сероватым, а взгляд — неподвижным.
— Это доктор Стэндиш, — сказал Боллард. — Мисс Кейт… Он отвезет вас домой.
Стэндиш взял девушку за руку. Под тканью жакета тело ее казалось напряженным и непослушным, когда он помогал ей спуститься по лестнице и посадил в машину. Когда они отъехали, она заговорила не сразу.
— Это я во всем виновата, — сказала она упавшим голосом.
— В чем? Что Эсти его застрелил? — задал Стэндиш наводящий вопрос.
— Ральф не стрелял в него. — Она выпрямилась, и впервые на ее щеках появился румянец. — Он не мог этого сделать. Никогда.
— Но у него был пистолет.
— Я знаю, но…
— Тогда почему же вы виноваты?
— Мне не надо было встречаться с Ральфом, даже показывать, что он мне нравился. Я знала, что Флеминг жестокий, злобный парень. Большинство мужчин оставляют вас в покое, если видят, что их недолюбливают, а Джордж стоял на своем. Он приходил в клуб каждый вечер и ждал до закрытия, чтобы отвезти меня домой. Мне надо было сообщить в полицию, надо было все уладить с Джорджем, прежде чем начать встречаться с Ральфом. Он был не такой, как все. Не смотрел косо, не приставал, не отпускал грязных шуточек, как другие, когда чистишь их щеткой. Ральф хотел, чтобы я ушла с этой работы. Он любил меня. Я рассказала ему о Джордже, но он сказал, что сам с ним разберется. — Она низко опустила голову.
— Вы же не виноваты, что у Эсти оказался пистолет.
— Нет, это из-за меня. После драки Ральф сказал, что Джордж снова изобьет его. У него в кабинете был пистолет, и он сказал, что будет носить его с собой, а я его не отговорила. Я знала, что Джордж был задирой, но считала, что он трус.
— Если Эсти не виноват, почему же полиции приходится его разыскивать?
— Не знаю… — У нее перехватило дыхание от рыданий. — Может, он пришел к Джорджу, увидел, что тот уже мертв, и испугался, когда понял, чем это обернется.
Стэндиш оставил ее в покое на несколько минут, затем начал осторожно расспрашивать о ней самой. Ему удалось узнать больше, так как она начала говорить быстро, слова вылетали так поспешно, словно ей захотелось, наконец, выговориться.
Оказалось, что она живет в двух кварталах от него, и гаражи стоят в одном и том же месте. Он выяснил, что она приехала из рабочего городка в штате Огайо, что ей — 21 год, что она хотела играть на сцене и даже два сезона играла в летнем театре. Она не потеряла надежды стать актрисой, хотя особого успеха не имела, и сейчас работала одновременно гардеробщицей и продавщицей сигарет, так как это был единственный способ заработать — из тех, что ей были известны. Накопив денег, она собиралась попробовать счастья на Бродвее; да тут встретила Ральфа.