У Мел болезненно сжалось сердце при воспоминании об их последней встрече, когда она осознала, что отец, беспомощный, бездвижно лежащий на каталке, не вечен, и скоро ей не на кого будет возлагать все мыслимые и немыслимые грехи, в которых Мел его винила.
Смахнув одиноко ползущую по щеке слезу, девушка отбросила все тяготящие ее душу мысли и решила, что неплохо было бы заняться делом, ради которого она пришла, а именно обыскать кабинет Эдварда, чтобы найти хоть что-то, что могло пролить свет на сложившуюся ситуацию.
Окинув взглядом окружающие ее предметы, она пришла к выводу, что было что-то не так в обстановке. Отец, привыкший к идеальному порядку, не мог оставить в таком состоянии свое святилище. Мел не могла сказать, что в помещении царил беспорядок, но все предметы лежали не так аккуратно и слаженно, как она помнила. Пепельница стояла чуть криво, корешки некоторых книг были слегка выдвинуты и торчали из высокого стеллажа. Кресло было немного сдвинуто в сторону.
- Не я одна в поисках чего-то, – пробубнила себе под нос Мел.
Стараясь ступать беззвучно, она обошла огромный стол. Боковины его были сделаны так, что скрывали от посторонних глаз множество ящиков, находящихся друг под другом. Мел стала лихорадочно открывать каждый из них, начав с самого верхнего, боясь представить, в какой гнев пришел бы Эдвард, узрев такую картину. Документы, счета, черновики договоров и контрактов – это все, что она смогла отыскать среди содержимого ящиков.
На другой стороне стола, в таких же выдвижных ящиках она обнаружила ту же макулатуру, не представляющую для Мел никакой ценности. Разбираясь с последней кипой бумаг и постепенно теряя надежду наткнуться на что-то стоящее, она обнаружила старое, пожелтевшее от времени фото, сложенное вдвое.
Подойдя к окну и немного раздвинув тяжелые портьеры, она поднесла фото к вяло льющемуся свету. На фотографии была изображена красивая молодая улыбающаяся женщина в длинном белом платье, в ее руках был зажат небольшой букет полевых цветов, а сама она стояла на небольшой поляне, которую окружали деревья. Эта была ее мать. Сердце Мел заколотилось с удвоенной силой, и она быстро сложила изображение и сунула его в нагрудный карман толстовки, решив, что хорошенько изучит находку после того, как тщательно все здесь обыщет.
Рядом со столом стояла урна для бумаг, наполненная смятыми листами бумаги. Мел, не растерявшись, вывернула все содержимое, разглаживая и осматривая каждый листок, пытаясь вчитываться в написанное, насколько позволяло освещение. И снова ничего.
В самом углу, сбоку от стола, Мел обнаружила небольшой стол, сверху покрытый темно-зеленым сукном. При ближайшем рассмотрении она поняла, что это ни что иное, как старый напольный сейф, с одной единственной скважиной для ключа. «А вот это уже кое-что» - отметила про себя она. Но эта находка была тоже весьма бесполезной без ключа, который она с малой долей вероятности здесь найдет. Попробовав сдвинуть с места сейф, Мел с отчаянием отметила, что это невозможно, он весил, как ей показалось, целую тонну, может, больше. Осмотрев все вокруг старинного ящика и ощупав его со всех сторон, она разочарованно выпрямилась, снова оглядывая комнату.
Теперь девушка переместилась к высокому книжному стеллажу, внимательно осматривая книги в разномастных переплетах. Здесь были самые различные коллекции изданий, а некоторые, судя по потертостям, были весьма старинны. Мел и сама не знала, что ищет, но начала доставать каждую из книг, открывая их и торопливо пролистывая страницы. Тяжело вздохнув, она выругалась. Если она продолжит в том же темпе, то и за неделю не управится, настолько много их было.
И тут ей на глаза попалась знакомая обложка. Осторожно выдвинув ее, она поняла, что видела ее в руках отца в их недавнюю и, надеясь, что не в последнюю встречу. Взяв ее в руки, она осмотрела ее с обеих сторон. «Государь» Никколо Макиавелли. Мел провела рукой по грубому переплету, будто впитывая в себя тепло рук от прикосновений Эдварда.
«Наверное, Фрэнк поставил ее на место» - с грустью подумала девушка. Открыв книгу, она начала пролистывать страницу за страницей. Поняв, что это бесполезное занятие, она закрыла ее, собираясь поставить на место, но вдруг тишину кабинета прервал оглушительный раскат грома, от которого задрожали, казалось, не только окна, но и сами стены, заставив Мел подпрыгнуть от неожиданности. И вот на ее памяти эта старая книга уже во второй раз с грохотом повалилась на пол. Остолбенев, с замиранием сердца, она стояла, боясь шелохнуться, понимая, что ее, пробравшуюся тайком в отцовский кабинет, могли услышать и застать в самом неприглядном свете.