Миа вошла в шумную редакцию, этажом ниже, где тусовались главные шишки. Она так привыкла к хаосу, что едва слышала стук клавиш, разговоры людей друг с другом и по мобильникам, как старший редактор ругал репортёра в одном из стеклянных кабинетов, выстроившихся вдоль стены, за что-то связанное с дурацким слоганом, пока она шла к своему кабинету. Она увидела, как в Джанин полетела банка из-под газировки, и та ловко её поймала. Джанин была светским журналистом газеты Guardian, которую коллеги называли «Совком».
Она отдала честь, открыла крышку и выпила.
Дирк Мельхер помахал Мие. Она с нежностью посмотрела на него; он был невероятно талантлив, всегда готов помочь, всегда готов пошутить. Он был худым, как палка, и выглядел как кинозвезда.
Красивый, но даже в двадцать четыре года он ещё не понимал, когда женщина им увлекается. Летом он носил футболки с Леди Гагой, в основном те, где она пела от всего сердца, а с января по конец апреля — толстовки с Мадонной, в основном с Мадонной, почти без одежды.
«Привет, Бриско!» Дирк протянул Мие две фотографии размером восемь на десять.
«Лучше, чем могу, Миа. Я всё перепробовал, даже проглотил свою гордость и позвонил своему другу Тору, мастеру всего пиксельного.
У Тора есть доступ к какому-то программному обеспечению АНБ, которым он не имеет права распоряжаться, но даже при этом из-за ограниченного разрешения, движения камеры и сжатия никто из нас не смог сделать профили этих двух парней более четкими, извините.
Миа забрала у него фотографии, тихо выругавшись.
Она надеялась, молилась, но всё ещё не верила, что сможет узнать этих мужчин, даже если они будут стоять прямо перед ней и махать ей рукой. По крайней мере, теперь она могла чётче видеть протянутую руку высокого мужчины – большую руку с прядью тёмных волос, – тянущуюся к напитку на столике. Тяжелая серебряная цепочка на левом запястье была достаточно чёткой. Она присмотрелась. Постойте, он тянулся к одному из бокалов или его рука находилась прямо над ним? Она не могла сказать, но почему бы ему не взять напиток поближе? Любой бокал подойдёт? Нет, Серена была рядом. Бокал должен быть её, должен быть.
Она увидела зажившую ранку на мочке его левого уха, ямочка стала ещё заметнее после того, как Дирк её улучшил. Она наклонилась, крепко обняла его, поцеловала в щёку, зная, что он выложился по полной, и сказала: «Ты мой герой. То, что ты сделал, просто потрясающе, превзошло все мои ожидания». Она вытащила из сумки завёрнутую в фольгу форму. «Твой мясной рулет, мой дорогой. Размороженный, готов к запеканию в духовке при температуре 175 градусов в течение тридцати минут. Картофельное пюре – отличное дополнение». Не нужно было говорить ему, что он пролежал у неё в морозилке три недели. «Правда, Дирк, спасибо. Ты гений. И спасибо Тору».
Он схватил мясной рулет и вдохнул его через фольгу.
«Пахнет амброзией, с другой стороны», — он одарил её лукавой ухмылкой, способной разбить сердце, если бы он только знал, — «я бог, так что я это заслужил». Он приподнял тёмную бровь, глядя на неё. «Бог или нет, но это я нажился на этой сделке. И нет, я не собираюсь посвящать Тора в свою взятку». Он склонил голову набок, внимательно изучая её лицо. «Что всё это значит, Миа? Зачем эти фотографии? Они старые, размытые, я имею в виду, посмотрите на технику, может, лет на восемь устарела. Кто эти ребята и почему они так важны для вас?»
Миа снова поцеловала его в худую щеку, вдохнула аромат сандалового мыла, которым он пользовался. «Обещаю, скажу, когда узнаю. Наслаждайтесь мясным рулетом. Может, добавлю пару палочек брокколи, придаст красивый цвет». Она бы обняла его ещё раз, но он прижимал мясной рулет к груди, как ребёнок.
Она подошла к Кали Найт, стажерке, изучающей журналистику в Колумбийском университете, и на данный момент помощнице Майло.
Мии всегда хотелось ее обнять, она была такой маленькой и застенчивой, ее голубые глаза были огромными за большими очками в черной оправе.
Она была малышкой в редакции, самой младшей в штате, ей было всего двадцать, но она уже была правой рукой их специалиста по социальным сетям. Бенни было всего двадцать шесть, и она хватала Кали всякий раз, когда Майло давал ей свободные десять минут. За очень короткое время она проделала отличную работу, изучив жизнь Харрингтона и его семьи в Бостоне. Она была не хуже любого из них в онлайн-исследованиях, но у неё был как минимум пятилетний опыт работы с технологиями, что позволяло ей работать быстрее.