Она кивнула, сделала пометки. «Давайте поговорим об образовании.
Что вы думаете о чартерных школах?
Он подался вперёд, сложив руки. «Я считаю, что некоторые чартерные школы могут удовлетворить эту потребность, но я также считаю, что необходимо проявлять осторожность в отношении структуры школ, их образовательных подходов, их философии, их основ. Мы не хотим, чтобы здесь, в Нью-Йорке, была школа, подобная Хогвартсу».
Миа любезно улыбнулась, поняв, что он этого ожидает. Она написала: «Чартерные школы — это хорошо». Так что же он на самом деле думал?
Она спросила о профсоюзах и их влиянии на жизнь обычных жителей Нью-Йорка и услышала его политические
Почётное положение «племени» заключается в том, что профсоюзы должны продолжать процветать, защищая жителей Нью-Йорка и права рабочих. И налоги. «Ах, налоги, проклятие всего нашего существования, от богача до бедняка и вождя индейцев».
Она снова одарила его ожидаемо формальной улыбкой.
Он наклонился вперёд, не сводя с неё глаз, и в его голосе звенела искренность. «Независимо от того, кто мы и сколько зарабатываем, мы все должны вносить справедливый вклад в городскую казну.
Наш великий город должен функционировать на высоком уровне, чтобы обеспечить безопасность не только наших граждан, но и тысяч гостей, ежегодно приезжающих к нам.
Конечно, мы также должны обеспечить надлежащее финансирование наших социальных программ, а это означает оценку потребностей и воздействия». Он продолжал в том же духе, а Миа всё смотрела на браслет на его запястье. Он много двигал руками. Он был красноречив и порой забавен, но всё же она могла бы написать то, что он сказал, не разговаривая с ним. Она могла бы также написать то, что сказал бы действующий президент, не разговаривая с ним. Политические кланы повторяли свои позиции, как мантры.
Когда Алекс взглянул на часы и сокрушённо покачал головой, Миа поднялась. «Спасибо за познавательное интервью. Как я уже говорил, в своей первой статье я планирую написать вводную статью, которая станет введением к серии статей о вашей кампании. То, о чём мы говорили сегодня, будет во второй статье. Я еду в Бостон, чтобы поговорить с вашими родственниками, друзьями и знакомыми по колледжу. Может быть, вы могли бы дать им знать от меня? Передайте им, что я не кусаюсь?»
Миа хотела бы, чтобы ей не пришлось просить его проложить путь, ведь это давало тем, с кем она собиралась говорить, время тщательно продумать, что сказать. Она предпочла бы застать их врасплох. Но Майло настоял.
«Конечно. К сожалению, мои родители сейчас в круизе, но в Бостоне есть люди, которые могут рассказать вам всё, что нужно для статьи, лучше меня», — он грустно улыбнулся. «Могу только надеяться, что они будут добры. Я попрошу миссис Миллисент отправить вам список людей, с которыми можно встретиться».
Миа спокойно ответила: «Спасибо. Конечно, у меня не будет времени поговорить со всеми людьми из вашего списка». Она задавалась вопросом, совпадут ли имена в его официальном списке с теми, с кем она хотела поговорить.
Сам великий кахуна проводил её из своего кабинета. Он улыбнулся ей и коснулся локтя у двери.
Во время мучительно медленной поездки в такси к дому Кента Харпера на Мэдисон-авеню Миа достала распечатку Дирка с одной из фотографий с рейва братства Годвин. Она смотрела на массивный серебряный браслет на запястье мужчины, когда он протянул руку к бокалу Серены, ну, может быть, к бокалу Серены. Возможно. Что она могла сделать с этими фотографиями одна? Она могла бы поискать друзей по колледжу, которые, как она помнила, были на рейве, и что потом? Почему кто-то должен помнить больше, чем она, спустя семь долгих лет? Но, возможно, только возможно, кто-то вспомнит что-то, что видел и о чём размышлял. Всё, что она могла сделать, – это попытаться.
OceanofPDF.com
17
Миа
Мии припарковалось за длинным чёрным лимузином перед зданием Харпера по адресу Мэдисон-авеню, 320. Она расплатилась с водителем, всё ещё разговаривая по телефону, и встала на тротуаре. Люди обходили её стороной, и она смотрела на другую башню из стекла и стали. В отличие от здания Уолкотта, это сооружение больше походило на памятник будущему или на образ будущего конца XX века. Около пятидесяти этажей, со шпилем наверху, оно устремлялось в небо, словно пирамида Трансамерика в Сан-Франциско.