Миа постаралась говорить ровно и деловито: «Тем не менее, вы были частью его жизни, вы очень хорошо его знали, мисс Колли. Вам предстояло выйти за него замуж».
Миа заметила проблеск огорчения на её прекрасном лице, прежде чем медленно кивнула. «Ну да, конечно. Очень хорошо, мисс».
Бриско, но, пожалуйста, поймите, что все, что я могу сказать об Алексе, не будет представлять особого интереса для избирателей Нью-Йорка.
Я почти ничего не знаю о его политических взглядах и о том, что он пропагандирует».
Миа не сказала этого вслух, но ей было совершенно всё равно, что эта женщина думает о политических взглядах Алекса Харрингтона; она хотела знать, почему их помолвка была расторгнута. Она готова была поспорить, что именно Джульетта, её драгоценный пятицентовик с изображением головы индейца, расторгла помолвку. Вопрос был в том, почему. Миа не достала планшет; она просто наклонилась вперёд и посмотрела прямо на Джульетту. «Понимаю, что избирателей не очень интересует ваше мнение о политических взглядах мистера Харрингтона. Полагаю,
Тебя, наверное, вообще не волнует, что он думает обо всём. Мне было бы странно, если бы тебя это волновало.
Джульетта натянуто улыбнулась. «Да, ты совершенно права. Честно говоря, я редко о нём думаю».
Она не умела лгать, и эта ложь сидела на кончике её идеального носа. Миа сказала: «Я познакомилась с мистером Харрингтоном на благотворительном мероприятии и взяла у него интервью для серии статей, которые мне поручили написать для Guardian. Я разговаривала с ним вчера. Он был обаятелен, каким, полагаю, ему и нужно быть, чтобы получить много голосов. Он красив, высок, хорошо сложен, кажется, хорошо ладит как с мужчинами, так и с женщинами. Короче говоря, у него есть всё, что нужно, чтобы стать успешным политиком. Насколько мне известно, он был спортсменом и заядлым геймером, и он управляет нью-йоркским филиалом семейного бизнеса. Он кажется человеком, который понравится потенциальным избирателям, по крайней мере, тем из них, кто не слишком левый или правый. Мне бы хотелось узнать, мисс Колли, что вы думаете о нём как о человеке. Он настолько восхитителен, каким кажется? Заслуживает ли доверия?
Зная его, вы бы проголосовали за него?»
Не прошло и минуты, как Джульетта ровным голосом сказала: «Я думаю, многие люди сказали бы «да» этому списку и «да» голосованию за него».
Но ты бы этого не сделал. Миа криво улыбнулась. «Простите, боюсь, я представила его как идеальную домашнюю собаку».
«Мне действительно нечего добавить к тому, что вы сказали, мисс Бриско». И тут слова вырвались из её уст. «Вот только если бы Алекс был собакой, он был бы свирепым охотником».
Слова повисли между ними. Джульетта открыла рот, закрыла его. «Всё верно», – подумала Миа. – «Если ты ещё что-нибудь скажешь, станет только хуже». Миа спросила: «Не мог бы ты объяснить, что именно ты имеешь в виду?»
Джульет покачала головой, пытаясь выдавить обезоруживающую улыбку, но у неё это не получилось. Наконец она сказала: «Я имела в виду, что когда Алекс твёрдо намерен действовать, его ничто не остановит. Он будет упорным противником, простите за каламбур, и сделает всё, что сочтёт нужным, чтобы добиться желаемого, поскольку…
Другие кандидаты на пост мэра Нью-Йорка скоро это узнают».
В каком-то смысле это был неплохой выход из положения. «Полагаю, эти качества могли бы сделать его сильным кандидатом на пост мэра, но не слишком привлекательны для мужа?»
«Да, эти качества действительно имели какое-то отношение к нашему расставанию, да».
Миа подождала, но Джульетта больше ничего не сказала. Ладно, пока она пойдёт своим путём. «Что вы думаете о мистере...»
Нынешняя невеста Харрингтона, Памела Рейнс Барретт?
Джульет без колебаний сказала: «Сколько я себя помню, семья Памелы всегда была в центре политической жизни, ещё с тех пор, как её дядя, Уилсон Карлсон Барретт, стал губернатором. Даже её мать, Мэрилин, была выборным судьёй. Я бы без колебаний сказала, что Памела и Алекс идеально подходят друг другу».
Миа не осталась глуха к тому, что она не высказала. Она сбавила обороты. «Я знаю, вы с мисс Барретт когда-то были очень хорошими подругами, и вас вместе отправили учиться в Англию. Расскажите мне об этом». Она достала планшет и приняла умиротворённое выражение.
Джульетта успокоилась, Миа это заметила. «Да, когда нам было шестнадцать, нас с Пэмми отправили в Англию, недалеко от Бата, в шикарную женскую школу. Мы очень разные, но, будучи подростками в чужой стране, мы хорошо справлялись вместе, мы поддерживали друг друга. Не знаю, почему родители Пэмми согласились на Англию – там всегда было холодно и непрестанно лил дождь, – но мои родители хотели, чтобы я училась у известного преподавателя игры на фортепиано.