Вик оставил меня там, на крыльце, наедине с моими мыслями, и каком же беспорядке они были.
Конечно, он был не прав. Этого не могло быть.
Не так ли?
Нет. Потому что это сделало бы меня плохой девочкой.
Тогда почему сердце бьется так быстро?
Конечно, у меня была привычка обнаруживать риск еще до того, как он возникал. Я приняла предупреждающие меры, чтобы защитить себя, свое сердце. И каждый раз, когда я чувствовала это щемящее чувство, что что-то не так, моя грудь сжималась от осознания, и я убегала.
Мой разум гудел. Это понимание жило во мне какое-то время, и оно гноилось.
Мне не хотелось это признавать, но… но, возможно, он был прав.
К сожалению, я могла заниматься только одним делом за раз, и мне нужно было посетить врача.
Глава 28
Настасья
— Я думала, ты сказала, что идешь к врачу, — тихо, почти нервно сказала Аника, когда мы заняли свои места в приемной клиники.
— Она врач, — спокойно ответила я.
Аника нахмурилась.
— Я знаю, но…
— Настасья?
Тревога заставила мой желудок скрутиться почти неистово. Я встала и посмотрела на высокую стройную женщину в больших очках и с неряшливым пучком на голове.
Она легко улыбнулась.
— О да. Я помню тебя. Почему ты не заходишь? Ты можешь ввести меня в курс дела в кабинете.
Я уже кивала, когда доктор заметила Анику, которая, как ни странно, прятала лицо за раскрытыми страницами журнала.
— Аника?
Я нахмурилась, когда Аника вздохнула, отложила журнал и тихо вздохнула.
— Здравствуйте, доктор Хенли.
Подождите. Они знали друг друга?
Мгновение я переводила взгляд с одной на другую. Какие-то странные вибрации пронеслись по маленькой белой комнате.
И тут доктор тихо заговорила.
— Я пыталась до тебя дозвониться.
Аника ответила также тихо:
— Я знаю.
— Тебе нужно вернуться и поговорить со мной.
Моя бровь опустилась в замешательстве. Что, черт возьми, здесь происходит?
Ани коротко выдохнула.
— Я действительно не хочу.
— Мы можем разобраться с этим, — тихо сказала доктор. — Просто удели мне время.
Мое сердце сжалось.
Было ли что-то не так с Аникой?
Но к Анике вернулась пустота, и она пренебрежительно произнесла:
— Я здесь только ради своей подруги.
Однако врач была настроена решительно.
— Десять минут. Это все, о чем я прошу.
И маска Аники дрогнула, обнажив трещины, которые она так отчаянно пыталась скрыть. Ей потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Пока, наконец, она не издала короткий вздох, избегая взгляда доктора, и холодно пробормотав:
— Десять минут.
Доктор облегченно улыбнулась.
— Не исчезай, ладно?
Невероятно озадаченная, я была благодарна, что Аника не предложила пойти со мной, и последовала за доктором в стерильно-белую смотровую. В тот момент, когда она закрыла за нами дверь, прежде чем она успела сесть, я выпалила:
— Я беременна.
И доктор Хенли моргнула, затем села, и ее внимательный взгляд изучал мое лицо. Она указала на свободный стул, и ее успокаивающий голос сказал:
— Пожалуйста. — В конце концов, я села, и она догадалась: — Я так понимаю, беременность не планировалась?
— Даже не планировалось соблазнение. — Я откинулась на спинку стула и провела рукой по лицу.
Она начала печатать на своем компьютере.
— И ты сделала домашний тест?
— Да. 10.
Она продолжала печатать, но уголки ее рта недоуменно опустились.
— Десять чего?
— Десять… — И как будто до меня только что дошло, насколько безумно это звучало, мой голос слегка стих, — тестов.
Ее брови поднялись.
— Тщательно.
Чувствуя легкую тошноту, я замкнулась в себе, опустила голову между коленями и произнесла натужно:
— Я просто хотела убедиться.
— Ты знаешь предполагаемую дату зачатия? — Я сказала ей, и она кивнула, продолжая печатать. — Итак. — Она выпрямилась, устремив на меня настороженный взгляд. — Каков план?
Я знала, на что она намекала. Я встала, снова села.
— Я хочу сохранить его.
Она мягко улыбнулась уверенности в моем тоне, прежде чем полезть в свой ящик, вытащить маленькую чашку и пошевелить ею.
— Наполни ее.
Я взяла его и направилась в примыкающую ванную, наполняя ее трясущимися руками как можно лучше. Когда я вернулась, врач забрала ее у меня, сделала свой собственный тест, а потом мы молча ждали.
Я почти не удивилась, когда она посмотрела на результат и жизнерадостно сказала:
— Это ребенок.
Мой кивок был торжественным. Ситуация заметно изменилась, когда она подошла к отгороженной занавеской зоне и открыла ее, показав стол для осмотра, а затем сказала: