Что ж, это сработало.
Я покорно взглянула на него из-под ресниц и увидела, как он проигрывает борьбу, его руки опустились по бокам. Мы стояли и смотрели друг на друга с разной степенью извинения и сожаления.
Мой вздох был усталым. Я оперлась задницей о край комода и пожала плечами.
— Это не было запланировано. Я имею в виду, ты это знаешь. Ты был там. — Я выждала секунду. — Я собиралась сказать тебе.
— Когда? — он вступил в диалог. — Когда ты собиралась мне сказать?
Мое сердце сжалось, но, по крайней мере, я была откровенна.
— Я не знаю.
— Ты не знаешь? — Вик рассмеялся прерывистым смехом. — Она не знает.
— Я испугалась, Вик, — был мой слабый ответ.
Он выглядел обиженным.
— Ты испугалась? Меня?
Это было все, что я могла вынести. Я огрызнулась:
— Ну, твоя реакция не совсем положительная.
— А что ты ожидала? — прогремел он. — Что ты беременна, мне пришлось узнать, от того мудака, который держал мой член крепко сжатым. Того самого парня, который сжег дом, превратив гребаного священника в корейское барбекю. Так что подай на меня в суд, если мне не нравится мысль о психе, который украл тебя у меня, зная раньше меня, что ты беременна. Сколько еще людей знает, Нас? Ты случайно не сказала почтальону? Мне бы не хотелось, чтобы он чувствовал себя обделенным.
Вообще-то, я никому не говорила. Даже Аника узнала об этом не от меня. Но… О нет. Все шло не очень хорошо.
Я выдохнула почти в отчаянии:
— Можешь ли ты перестать кричать на меня на минутку, чтобы я могла объяснить?
Вик выглядел так, словно буквально прикусил язык, когда глубоко вдохнул, медленно выдохнул, а затем резко кивнул мне.
Хорошо. Замечательно.
Что теперь?
Я полагаю, что в подобных случаях честность всегда была лучшей политикой. Итак, я не говорила ничего, кроме правды.
Уставшая, утомленная и с глубокой грустью, поселившейся в моем сердце, я закатила глаза и горько произнесла:
— Мы трахались с ненавистью и не планировали детей, и ты не можешь понять, почему я не сказала тебе? — Я провела рукой по лицу, слегка покачала головой и призналась: — Я сожалею о том, как это произошло, но я не сожалею о результате, Вик. Я хочу этого ребенка и знаю, что ты злишься на меня, но я рада, что он твой. — Когда его лицо немного смягчилось, я призналась: — Никогда не было никого другого. Это всегда был ты. Если бы у меня были дети, они были бы твоими. Я знала это с тех пор, как мы были детьми. А если…— О Боже. — Если…— Мое горло сжалось. — Если бы ты сказал мне, что не хочешь этого ребенка… — прохрипела я, — это меня бы убило. — Мои губы дрожали. — Я бы просто умерла. И это была реальная возможность. Поэтому я отложила этот разговор на потом.
Вик пристально наблюдал за мной, а я опустила взгляд, потому что слишком многое открывалось.
Я сморгнула слезы.
— Мне очень жаль, что я не сказала тебе. Действительно. Но я не совсем виновата. Я имею в виду, ты отдалился. Ты отстранился от меня. — Было больно это признавать. — Я думала, ты обманываешь. Я была убеждена, что ты уходишь от меня, и можешь ли ты винить меня? Все признаки были налицо. — Он попытался скрыть выражение своего лица, но мне все же удалось разглядеть скрывающийся в нем стыд. — Я узнала, что ты лгал мне почти год. Я была обижена и сбита с толку. А потом — бум. Я беременна.
Вик сделал шаг ко мне.
Я облизнула губы и продолжила говорить.
— Итак, вот я, напуганная и подавленная, и все, что я хочу сделать, это сказать тебе, но потом ты появляешься в моем доме, и ты так взволнован поступлением в колледж. И все, о чем я могу думать, это… — Дерьмо. Я собиралась заплакать. — ...как этот ребенок портит твои планы. — Одинокая слеза упала из глаза и скатилась по моей щеке. — Как я рушу твои планы. — Я провела рукой по щеке и всхлипнула. — И я так чертовски сильно люблю тебя, что решила, что на этот раз твое счастье должно быть на первом месте, потому что ты хороший человек, понимаешь?
Он сделал еще один шаг.
Но я слишком увлеклась своими разглагольствованиями, и как бы это ни разбило мне сердце, я все рассказала.
— Ты заслуживаешь делать что-то, что делает тебя счастливым, даже если мы не вписываемся в твои планы. И да, я была бы несчастна, но пока у меня был твой ребенок, пока у меня была часть тебя, я могла бы смириться с этим.
Слезы теперь текли ручьем, но во мне не было места для беспокойства.
— Ты…— Я изо всех сил пыталась подобрать слова, но вдруг вспомнила, что он однажды сказал мне. — Ты заслуживаешь того, чтобы не торопиться. — Я передала ему его слова, хотя и дрожащим голосом: — Наслаждаться живописным маршрутом.