— Это был несчастный случай.
Челюсть Вика дернулась, но, когда его глаза встретились с моими, в них было какое-то понимание.
— Все в порядке. Это не так уж плохо. Я могу это исправить.
Он с тревогой вздохнул и посадил меня на туалетный столик, но я обвила Вика руками. Я не могла отпустить, боясь того, что может случиться, если я это сделаю. Мягко, но твердо он убрал мои руки от себя, но я вцепилась в его предплечья жесткими пальцами, впиваясь в его плоть.
— Эй, — сказал он, приседая так, чтобы его глаза встретились с моими. — Я никуда не уйду. — Уверенность в его тоне заставила меня кивнуть, но слез потекло еще больше, когда он убрал мои пальцы со своих рук. Вик крепко сжал мои ладони в своих. — Позволь мне убрать это, а потом мы вымоем тебя, хорошо?
Я кивнула еще раз, но мое зрение затуманилось, и все, что я видела, был свет, исходящий от отражающей поверхности хромированной дверной рамы душа.
Вик работал над тем, чтобы сложить осколки в одну стопку. Он бросил все это в душ, и я вздрогнула со своего места на туалетном столике. Мой разум был в беспорядке. Я даже не была уверена, что это происходит, пока он не присел, чтобы коснуться точки на полу, потом еще одной, а когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, то осторожно спросил:
— Детка, ты ходила через это?
Мой голос звучал хрипло.
— Не могу вспомнить.
А потом он был прямо там, поднимая одну ногу, затем другую, осматривая рваную кожу на моей пятке.
— Когда это произошло?
Было ощущение, что я застряла в вакууме. Его голос звучал так далеко.
— Несколько дней назад.
— И ты мне не позвонила?
Вик разозлился на меня? Он звучал сердитым.
Мой голос был слабым.
— Я думала, что потеряла эту привилегию.
Его лицо потемнело. Открыв ящик слева, он достал пинцет, поставил мою ногу себе на колено и поковырял маленькую, уже затянувшуюся рану.
— Ты моя семья, Нас. Ты не можешь иметь большей привилегии, чем эта.
От небольшого щипка у меня заболела нога. Он вытащил что-то из моей пятки, поднял пинцет и положил на столешницу маленький осколок стекла, покрытый кровью, затем еще один. И когда закончил, внимательно осмотрел место.
— Думаю, это все. — Его тяжелые брови опустились, когда он сосредоточил на мне обеспокоенный взгляд, а затем тихо пробормотал: — Что мне с тобой делать?
Если он поймет, я надеялась, что он даст мне знать, потому что какой бы ущербной я себя ни чувствовала в тот момент, я была готова вырыть себе яму и ждать смерти.
Взяв маленькую мочалку, он окунул ее в теплую воду, выжал, затем принялся вытирать пот и слезы, засохшие на моих щеках. Я закрыла глаза, пока он очищал мои веки, нос, губы, шею. И когда его устроили результаты его работы, он швырнул мочалку в раковину и выпрямился, глядя на меня с легким беспокойством.
Я не знала, что сказать. Я чувствовала себя пустой, как дерево, внутри которого устроили себе дом животные. Однако в этом дупле дерева покоились демоны, и их единственная задача — разорвать меня изнутри.
— Иди сюда, — произнес мой защитник, подхватывая меня на руки. Я была слишком слаба, чтобы протестовать, хотя не была уверена, что сделала бы это, если бы могла.
Тревога наполнила меня, когда мы вошли в спальню. Я закрыла глаза, не желая смотреть в сторону кровати. Мое сердцебиение участилось, затем замедлилось, когда Вик вынес меня из комнаты и сказал:
— Держись крепче. Мы спускаемся.
Медленно, но осторожно он понес меня вниз по лестнице в спальню для гостей рядом с кухней. Он опустил меня на кровать, затем открыл дверцу шкафа, взял подушку и запасные одеяла, прежде чем установить тюфяк рядом с каркасом кровати. Смятение охватило меня.
— Что ты делаешь? — Мой голос не был похож на мой собственный.
Он несколько раз ударил по подушке, позволив прямолинейное:
— Отпугиваю призрака.
И внезапно я стала приходить в себя, возвращаясь из темноты.
— Тебе не обязательно это делать.
Он бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем снять ботинки.
— Знаю.
Я плохо себя чувствовала.
— Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем нянчиться со мной. — Я закончила смехом, но он был скорее смущенным, чем веселым.
Дело в том, что, когда Вик решал что-то сделать, он это делал. Об этом не спорили.
Этот человек — герой моей собственной сказки — пришел за мной. Он думал убить моих драконов. Чтобы спасти меня. Но в глубине души я знала, что только одно может спасти меня. И это была единственная вещь, которую Вик никогда не предлагал.