Саша долго молчал, а когда заговорил, то сказал все то, что я надеялся, что он не скажет:
— Сколько тебе нужно, брат? Я первым делом пойду в банк и разберусь с тобой. — Но я уже мотал головой, а когда он спросил: — Что у тебя за беда, Вик? — Я издал едкий смех.
На кончике моего языка вертелось желание выкрикнуть несколько отборных ругательств, но я сделал глубокий вдох и подавил порыв, оглядев его офис, прежде чем медленно выдохнуть и сказать:
— Мне нужны деньги, но я не беру у своих. — Как только он открыл было рот, чтобы возразить, я оборвал его взмахом руки. — Не подлежит обсуждению. Если ты можешь помочь мне, дав мне имя, я был бы признателен, но это проблема, о которой мне нужно позаботиться самому, и, как мужчина мужчине, я надеюсь, что ты уважаешь это.
На мгновение показалось, что он воюет сам с собой, но, немного подумав, Саша открыл ящик, полез в него и вытащил визитную карточку. С легким вздохом он перевернул карточку, взял ручку и начал писать, пока говорил.
— Есть один вариант. Довольно новый. Безрассудный. Из тех психов, которые бегают по-крупному и изо всех сил, сводят счеты и стреляют до того, как заговорят. У них репутация диких, потому что… ну, так оно и есть. — Он продолжал записывать то, что мне нужно. — Главный парень — Роам.
Роам.
Никогда о нем не слышал.
Саша протянул мне карточку между двумя пальцами, и когда я потянулся за ней, он отвел ее из досягаемости.
— Есть и другие способы.
Нет, их не было. Я пытался. Я действительно старался. Это был мой последний шанс.
Мой взгляд, должно быть, передал мою позицию, и когда он понял, что я не собираюсь сдаваться, он еще раз предложил визитку. Как только она оказалась у меня в руках, я перевернул ее и увидел, что Саша написал на ней имя Роам и номер телефона. Больше ничего.
— Кто эти ребята?
И когда Саша ответил: «Ученики», я вскинул голову.
Извините, что за черт?
Широко раскрыв глаза, я не был уверен, что правильно его расслышал.
— Те самые ребята, которые подожгли тот дом?
Мне не нужно было уточнять. Это была огромная история. Крутилось в новостях месяцами. Кто-то должен был что-то увидеть. Полицейские искали свидетелей, но никто не хотел опознавать мужчин, которые ходили вокруг в замысловатых масках-черепах и дружках с нарисованными черепами. Их выбор оружия был варварским. Эти парни были чертовыми животными.
— Те же парни, — вот и все, что он сказал.
Верно. Я не знал, каково мне работать с теми же извергами, которые поджарили священника в его доме посреди ночи. Но, насколько я знал, он это заслужил.
Итак, я думаю, что остался только один вопрос.
— Хорошо платят?
Единственное, что Саша сказал на это, было:
— Поговори с Роамом.
Хорошо.
С этими словами я встал и направился к выходу, остановившись у двери только для того, чтобы повернуться назад и сказать:
— Я был бы признателен, если бы это не вышло наружу.
Сашины золотые глаза искали меня. Я не знал, что он искал, но, когда он это нашел, его губы сжались, и он пробормотал:
— Ты можешь поговорить со мной. Ты же знаешь это?
— Конечно.
Я не знаю, почему я солгал. Наверное, иногда это было проще, чем правда.
Саша еще раз окинул меня взглядом, прежде чем вернуться к своему компьютеру.
— Будь осторожен там, брат, — предупредил он, и я не знаю почему, но я чувствовал, что он, возможно, недооценил опасность, которой я подвергал себя.
Но какие еще варианты у меня были?
К черту это.
За хорошую цену я бы нырнул с головой в пасть акулы.
Глава 15
Настасья
У всех нас были секреты.
У меня было немного. Но у Вика их было больше.
Я думала, что знаю почти все о нем. Например, как он говорил людям, что не любит фильмы ужасов, потому что они предсказуемы и скучны ему, тогда как на самом деле он подпрыгивал и корчился от каждого шороха в фильме. Или как он тихо напевал себе под нос, проснувшись ранним утром. Я не была уверена, что кто-нибудь знал, как отчаянно он хотел немецкую овчарку.
Даже в его теле были свои тайны.
Возможно, я была единственным человеком в мире, который знал о единственной желтовато-коричневой веснушке на его левом бедре. Я прижималась губами к этому месту больше раз, чем вставал рассвет.
Я боготворила его, одинокого апостола, присягнувшего божественному темному богу.