Услышав это, мои брови нахмурились.
— Что это должно значить? — Я повернулась лицом к Анике и повторила то же самое, мой тон стал выше, чем прежде. — Что, черт возьми, это должно значать?
Аника молча стояла рядом, защитно обхватив себя руками, и губы Саши скривились, когда его взгляд скользнул по ней:
— Да будет так.
Мой брат повернулся и пошел прочь, но в тот момент, когда он скрылся из вида, Аника прерывисто вздохнула, и ее лицо исказилось. Я сразу же пошла к своей подруге, положила руку на ее плечо в утешении и наклонилась, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Все в порядке.
— Не в порядке. — Она огляделась, запаниковала, и ее дыхание сбилось. — Это не нормально, Настасья.
О, нет.
У меня внутри все сжалось.
Что происходит? У Вика были какие-то неприятности?
— Ани. — Я наклонилась и взяла ее руки в свои, нежно сжимая. — Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной, детка. С Виком все в порядке?
— Не знаю, — выдохнула она, и я почувствовала, как дрожат ее руки. Широко раскрыв глаза, она опустила лицо и сказала, казалось, самой себе: — Он уже должен был позвонить. Он должен был позвонить.
— Куда он делся? — спросила я как можно спокойнее, хотя у меня внутри был бардак.
Отведя глаза вдаль, она пробормотала:
— Он не стал рассказывать мне подробности, просто сказал, что ему нужно идти. — Она моргнула, как будто увидела меня в первый раз, ее страх был очевиден. — Почему я не задала больше вопросов? Почему я отпустила его?
И поскольку эти вопросы были обоснованными и в равной степени пугающими, я решила полностью проигнорировать их и вместо этого слегка улыбнулась своей подруге, солгав сквозь зубы:
— Знаешь, он, наверное, просто потерял счет времени или что-то в этом роде. — Хватка Аники на моей руке усилилась, как будто она ухватилась за брошенный мной спасательный круг. Итак, я продолжила: — Я не беспокоюсь. Он присматривал за нами с тех пор, как мы были детьми. Он может позаботиться о себе.
Но когда я натянула улыбку, у меня внутри что-то сжалось.
— Да, — произнесла она, нахмурив брови, и голос ее дрожал. — Он может.
Я выдавила себя широко улыбнуться и отпустила одну из ее рук, чтобы погладить ее по щеке.
— Он просто потерял счет времени.
Она быстро и с тревогой кивнула:
— Верно.
— Он появится, — заверила я ее.
— Он придет, — тихо произнесла она, нахмурившись.
И чуть позже трех ночи он это сделал.
Я сидела на краю своей кровати, мое колено бешено подергивалось, в одной руке я держала мобильник, а на другой кусала ноготь большого пальца.
Широко раскрыв глаза, я попыталась еще раз, набрав номер только для того, чтобы записанный женский голос произнес:
— Номер, на который вы пытаетесь дозвониться, недоступен. Пожалуйста, попробуйте позднее.
Еще раз.
Вновь и вновь.
Снова и снова я пыталась, но не получалось.
Не знаю, как долго я просидела там при свете лампы, но звук приближающейся машины заставил меня поднять голову. Вспышка света залила мои окна, и я встала. Пробежав босиком, я выглянула из окна и хмуро посмотрела на неизвестный серебристый седан. Этот хмурый взгляд усилился, когда я увидела, как он выбрался наружу, тихо закрыл дверь и подошел к моей входной двери, держась за ребра.
Ритм сердца ускорился.
Держась потными ладонями за перила, я полетела вниз по лестнице, делая два шага за раз, и, прежде чем он успел воспользоваться ключами, болтающимися в его пальцах, я распахнула дверь, моргая на его залитую лунным светом фигуру, и воскликнула:
— Иисус Христос. Ты хоть представляешь, как все волновались? Как я волновалась? Что ты здесь делаешь?
Тьма хорошо скрыла его, но это не помешало мне наблюдать, как тени на его лице сгущаются, и, когда он издал напряженный вздох, его плечи поникли. Его грубый ответ опалил каждое мое нервное окончание.
— Я не знаю. Я только сел за руль, и следующее, что понял, это то, что я приехал сюда.
О Господи. Это был хороший ответ. На самом деле очень хороший. Но так сложились обстоятельства, что мне пришлось игнорировать бабочек, порхавших у меня в животе, и разобраться с ним.
Мои дикие глаза смягчились, когда человек передо мной прислонился к открытому дверному косяку, издал короткий вздох и вздрогнул. Его лицо на мгновение скривилось от боли, и потребность позаботиться о нем была слишком велика, чтобы я могла сопротивляться. Я протянула руку и позволила своим пальцам обвить его свободную руку, нежно притягивая его, и когда его ноги начали двигаться, я спросила в ярости:
— Где ты был?
Его молчание казалось громче реального ответа.
К тому времени, как я наполовину затащила его в полутемную кухню, я уже вытащила телефон и набрала номер. Держа мобильник между шеей и плечом, я быстро подошла к выключателю. Она ответила до того, как я успела включить свет.