Мои мягкие шаги приблизили меня к нему, и когда я подошла достаточно близко, я увидела его, растянувшегося посреди кровати, одеяло едва прикрывало его. Он лежал на животе, дыша ровно, и задумчивая улыбка тронула мои губы.
Его волосы были в беспорядке. Сильные руки крепко обнимали подушку. Одна нога прямая, другая согнута под углом девяносто градусов.
Просто так он спал. Так было всегда, пока я имела удовольствие делить с ним постель. И я нахожу это совершенно очаровательным. Мое глупое сердце находит утешение в том, что хотя некоторые вещи изменились, другие — нет. Может быть, они и не были важными, но они были важны для меня.
Я тихонько опустилась на край кровати и посмотрела вниз на его неподвижное тело. Я просто хотела немного посидеть там. Быть рядом с ним без споров, ревности или гордости, воздвигающих между нами стену.
С Виком всегда была битва, даже когда мы были на одной стороне.
Мы были взрывоопасны, непостоянны. Но когда сошлись вместе, и фитиль загорелся, пламя распространилось, Вик держал меня вне досягаемости огненной бури, защищая, с уверенностью, что я никогда не сгорю.
А сейчас?
Он настоял на том, чтобы быть охваченным пламенем, когда у меня была возможность полностью потушить огонь.
Это сводило с ума.
Мой любящий взгляд остановился на его нахмуренных бровях, и на медленном выдохе мое лицо посерело. Даже во сне он не мог спать спокойно.
Это был не выбор, а принуждение. Моя рука вытянулась, и я нежно провела пальцами по его волосам, надеясь хоть как-то утешить мужчину, который напрасно нес на своих плечах тяжесть мира.
Тихий, сонный звук вырвался у него. Мое сердце заныло, и я отстранилась, решив все-таки не будить его. Было ясно, что ему нужен отдых.
С тихим вздохом я встала, и в тот самый момент, когда собралась уйти, я услышала, как одеяло приподнялось. Сильные руки обхватили мою талию, и я вскрикнула, когда меня потащили вниз, в теплую постель, под одеяло, моя спина была прижата вплотную к стене мускулов, которая была его грудью.
И внезапно в моем мире все стало на свои места.
В конце концов, находясь в объятиях правильного человека, никогда не почувствуешь себя неправильно.
Назовите это цельной жизнью, полной роста, любви и доверия, но мое тело тут же подчинилось ему, стало мягким и податливым.
А потом он заговорил, его голос был хриплым и сонным.
— Куда, по-твоему, ты собралась?
Моя улыбка была маленькой, тайной, и когда он отвел мои волосы в сторону и прижался губами к месту прямо за моим ухом, я почувствовала себя, как раньше. Как будто мы снова были собой. И на мгновение мое сердце воспарило.
Я даже не пыталась с этим бороться.Я любила Виктора.
Я любила его больше, чем потребность защитить себя. Я любила его больше, чем любую из его проблем. Я любила его так, что мое сердце и голова бунтовали. На грани глупости. Но мне было все равно.
Он владел моим сердцем и душой.
Каждая дорога, по которой я шла, вела к нему. Он был моим единственным путем.
Я была слишком поглощена ощущением его, не смогла подобрать слов, и он пророкотал:
— Я только что думал о тебе, и вот ты здесь. Похоже, мечты действительно сбываются.
О, да ладно. Это было просто банально.
Я закатила глаза и усмехнулась, чувствуя его теплое дыхание на своем затылке, когда он тихо рассмеялся.
Повернувшись, я услышала его низкий стон, когда моя попка коснулась твердости его растущей эрекции, и я слишком поздно поняла, что он был голым. Восхитительно обнаженный.
Это не должно было меня удивить. Вик ненавидел ограничивающую одежду.
Для него она была вся такая.
Я извернулась в его хватке, а затем оказалась лицом к лицу с ним. Вик моргнул одним сонным глазом, другой отказывался открываться, продолжая бороться со сном. Его руки легли на мои бедра, затем скользнули назад и еще ниже, пока одна не легла на изгиб моей задницы, а другая беззастенчиво мяла круглую щеку.
Мои губы приоткрылись, и сорвался хриплый вздох. Господи, он заставил меня почувствовать кое-что. Желание обхватить его ногами было сильным, но я боролась с этим изо всех сил.
Вместо этого я впилась в его лицо внимательным взглядом, я посмотрела на его разбитую губу. Цокнула языком и, не задумываясь, приложила нежные пальцы к ране и тихо сказала:
— Тебе больно. Почему тебе всегда больно?
Он притянул меня ближе, пока наши тела не соприкоснулись.
— Мне всегда где-то больно, детка. Моя голова, мое сердце… — Мои маленькие груди прижались к его твердой груди, он прижался ко мне бедрами, и мои губы приоткрылись от восхитительного ощущения его твердой длины у моего живота. — …мой член. Все это относительно.