— Полегче, — угрожающе пробормотал Вик, предупреждающе делая небольшой шаг ближе.
Тогда Саша вздохнул и впервые за долгое время действительно выглядел раскаявшимся.
— Филипп…
Но Филипп просто покачал головой, перебивая его.
— Нет. У тебя был шанс поговорить со мной. — Он сделал шаг назад, бросив беглый взгляд на моего брата. — Ничего другого ты не получишь. — Его голос грубый, он заявил: — Мы закончили.
И я могла сказать, что он говорил это серьезно.
— Подожди. — Мое сердце разрывалось из-за него, когда я смотрела, как он уходит. — Филипп! — Я повернулась лицом к моему холодному, бесчувственному брату. — Саш, ты так просто его отпустишь? — Я недоверчиво моргнула. — Извинись перед ним!
— Зачем? — был пустой ответ Саши.
Мое сердце забилось немного быстрее.
— Ты издеваешься?
Саша подобрал деньги со стола, глядя на тяжелые пачки в руках. Его резкое заявление заставило меня задуматься, действительно ли мой брат был монстром, которым он себя выставил.
— Это просто бизнес.
У меня внутри все сжалось, потому что после того, чему я только что стала свидетелем, были все шансы, что так оно и есть.
Глава 12
Настасья
Обеспокоенная тем, что произошло накануне, на следующее утро я оказалась у дверей дяди. Николас впустил меня, и в тот момент когда Ларедо увидел мое усталое выражение, он встал и раскрыл мне свои объятия. Я не хотела быть той девочкой, но, черт возьми, мне нужно было утешение. Итак, я шагнула в его ожидающие объятия и позволила удержать себя.
Прошлой ночью Вик нашел меня в моей комнате, сидящей на кровати в ожидании, и легко разделся. Я натянула одеяло, и он проскользнул под него. Вик держал меня всю ночь, а мама держалась на расстоянии. Обычно она так делала, когда Вик был рядом. Возможно, это было потому, что он поглотил меня во всех отношениях. Когда Вик был рядом, невозможно было думать ни о чем, кроме самого мужчины. Он поселился в моих мыслях. Обычно раздражающая особенность, которая как раз пригодилась в последние несколько дней. Согласно текущему распорядку я проснулась одна, но отдохнувшей.
— Он здесь? — тихо спросила я у дяди, и мне не нужно было уточнять. Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, и когда он покачал головой, я закрыла глаза и произнесла: — Я не знала. — Я моргнула. — Он должен это знать, верно?
Брови дяди Ларедо нахмурились.
— Конечно, знает, милая девочка. Филипп никого не винит в случившемся больше, чем самого себя. — Он одарил меня грустной улыбкой. — Это был тяжелый год для него.
Что ж, мне от этого лучше не стало.
— Где он?
— Я не знаю.
Я смотрела недоверчиво.
— Если бы ты знал, ты бы мне сказал?
Дядя мягко улыбнулся моей способности видеть сквозь его чушь.
— Он хочет побыть один. Потратить немного времени, чтобы помочь своему брату. Я дам ему это время. — Ларедо обхватил меня за щеку. — Я защищаю своих мальчиков, милая.
Мой желудок скрутило, потому что, хотя он, возможно, и не имел в виду удар ножом, он определенно ощущался как удар по Саше. Хуже того, мой брат заслужил это.
Справедливо.
Я наполовину закатила глаза.
— А как насчет другого?
Улыбка моего дяди поднялась.
— Сейчас он в своей комнате. Пожалуйста, разбуди его.
Быстро поцеловав дядю в щеку, я иду по длинному коридору, и когда я добралась до его комнаты, я чуть-чуть приоткрыла дверь. В комнате было кромешно темно и пахло его лосьоном после бритья. Я тихо позвала:
— Алессио?
В конце концов, он был взрослым мужчиной, и он мог бы заниматься взрослыми делами в этой комнате. Я не хотела застать его врасплох.
— Лес?
Нет ответа.
Он вообще был здесь?
Я немного толкнул дверь, позволяя свету из холла проникнуть внутрь. Под шелковым темно-синим покрывалом его очертания были четкими, и когда я убедилась, что он укрыт, я на цыпочках прошла в комнату, встала у его кровати и улыбнулась его покрытому шрамами спящему лицу.
Он выглядел таким умиротворенным.
Ну что ж.
Расправив крылья, я раскинула руки в стороны и полетела. Мое тело соединилось с его. В момент удара он согнулся пополам от боли, оттолкнув меня, и издал протяжный хрип:
— О, бл*ть, мои яица!
Перекатившись на свободную сторону его кровати, я положила щеку на поднятую вверх руку и сладко сказала:
— Доброе утро.
О боже. Если бы взгляды могли убивать.
Я рассмеялась в полной тишине.
Алессио уставился на меня усталыми глазами, прежде чем откинуть голову на подушку и простонать.
— Ты сука. — Он обхватил себя через простыни. — Ах, мой член.
Ладно, значит, мне было плохо. Однако недостаточно, чтобы не дразнить его.
— Готова поспорить, что Кара натерла бы его лучше.
— Нас, — предостерегающе прорычал он, и я подняла обе руки в воздух в извинении. Когда он задыхался, я наблюдала, как его глаза сузились, глядя на меня. — Что ты здесь делаешь? Еще слишком рано.
Насмешка вырвалась из моего горла.
— Сейчас 11:00, сэр. Подними свою упругую задницу с постели и пригласи меня выпить кофе.
— Что? — произнес он, и все его тело замерло. Его глаза бегали по сторонам, а губы скривились. Он осторожно спросил: — Хочешь свидание?
— Фу. — У меня появился тошнотворный привкус во рту, и я заметно отпрянула. — Мы двоюродные родственники, чувак.
Алессио казался немного оскорбленным моим отвращением.
— Дважды удалены. Через усыновление. Не по крови.
Я не могла сдержать натужный смешок, вырвавшийся у меня, когда я задала вопрос.
— Подожди. Ты обиделся? Хочешь, чтобы я захотела с тобой встречаться?
— Господи, нет. — Он сердито посмотрел на меня, и я бы не поверила, если бы не видела, но его щеки порозовели.
Каким другом я была бы, если бы не возилась с ним так долго?
— Я могу притвориться, если хочешь, — продолжала я, дрожа всем телом от веселья. — Держать тебя за руку и все такое.
— Боже. — Алессио провел рукой по лицу. — Ты так утомляешь, женщина.
Он казался таким истощенным, таким усталым, что я решила дать ему передышку. Я села у изголовья и подавила желание подразнить его еще немного.
— Смотри. Прости, ладно? Просто сейчас у всех происходит какое-то дерьмо. Лев и Мина заняты…
— Друг другом? — предложил он, и я кивнула.
— А Саша… — я замолчала.
— Засранец, — пояснил Алессио.
— Ну, да.
Именно поэтому я тусовалась с Алессио. У меня не было иллюзий по поводу того, кем он был. Он был холодным и жестким, и он мог быть совершенно жестоким. Но все же он меня понимал.
— Кара учится. Аника рядом, но я не вправе вываливать на нее свое дерьмо. А Вик…
Мое сердце сжалось.
Наша нынешняя ситуация со сном не разрушила невидимую стену между нами. Время от времени случалось что-то смешное, или я расстраивалась из-за работы, моих братьев или жизни в целом. Кто-то мог вывести меня из себя, и мне нужно было выговориться, или я переживала что-то, чем хотела поделиться. И был только один человек, с которым я хотела поделиться этими вещами.
Я сбилась со счета, сколько раз держала телефон в руке, когда писала текст или когда мой палец зависал над его именем. Просто хочу поделиться с ним, как делала с тех пор, когда мы были подростками.
К сожалению, он больше не был моим, чтобы звонить.
Это было грубо.
Внезапно, после тринадцати лет, я не знала, где я вписываюсь. И это был новый опыт.
Алессио долго смотрел на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, пристально смотрящий, ищущий что-то. Я не знала, нашел ли он то, что искал, но он вздохнул и, наконец, сказал:
— Хорошо, вставай. Мы выпьем кофе и, — его губы скривились, когда он произнес страшное слово, — поговорим.
Он выскользнул из постели, одетый только в серые трусы-боксеры, и, пока он натягивал джинсы, я украдкой достала свой телефон. Он побрызгал себя дезодорантом, прежде чем надеть темно-синюю футболку с длинными рукавами. Когда он наклонился, чтобы обуться, я быстро сфотографировала его задницу и отправила Каре. Он вошел в соседнюю ванную и начал чистить зубы, когда я получил ответное сообщение.