— Кара, — попытался я предупредить ее.
Увы, Кара продолжала. И она сделала это в своей максимально возможной манере.
— Вроде, сэр. У меня есть черный вход и главный вход, и мне все равно, через какой из них вы войдете, главное, чтобы вы покрасили мои стены в белый цвет, когда будете уходить. Вы понимаете, о чем я говорю?
Боже мой.
— Карина! — все, что Мина успела выкрикнуть.
Смех, который оставил меня, был хрипом, если я когда-либо слышала его. Я даже не могла дышать.
Нисколько.
Когда я услышала, как скрипнула дверь ванной, я прикрыла вдруг горячие щеки руками и стала ждать.
— Я знаю, что не слышал того, что только что услышал, — собранно произнес Вик, но глаза его загорелись смехом.
И я видела, как душа Кары покинула ее тело.
Широко раскрыв глаза, она заикалась:
— Ч-что ты здесь делаешь? — Затем она повернулась ко мне с хмурым взглядом. — Что он здесь делает?
— Я пыталась тебе сказать, — усмехнулась я, пожимая плечами.
Но Вик прислонился к дверному проему ванной, несомненно, очарованный.
— Неужели цыпочки действительно так говорят о нас, ребятах? Потому что, должен сказать, я думал, что все разговоры о чувствах и прочей чепухе. Но это? — Его ухмылка была лукавой. — Это мне нравится.
— Нет, — прокричала я, но мои щеки горели.
Мина покачала головой и настаивала:
— Я так не разговариваю.
Но Кара отвернулась от меня.
— Да правильно. Всего пару недель назад она что-то сказала. Что это было?
Мой взгляд остановился на ней и умолял. Ее глаза предательски сузились на мне.
— Ах, да. Она была так возбуждена, что хотела, чтобы ты переправил ей кишки, погладил ее по волосам и назвал хорошенькой.
Ты что, прикалываешься надо мной?
О нет, она этого не сделала. Пожалуйста, скажите мне, что она этого не сделала.
У меня болел живот.
О нет.
— Нас, — сказала Мина с ханжеским недоверием.
Смущение съело меня целиком. Мои ладони начали потеть. Я закрыла глаза, размышляя, что, если полежу достаточно тихо, они сочтут меня мертвой и просто уйдут.
— Вик, я не…
Но Кара перебила меня, выпустив нараспев:
— Она так и сказала.
А когда он начал хихикать, это было уже слишком. Я повернулась к Каре и нахмурилась.
— Ты стерва.
Она пожала плечами.
— Меня не изменить, сука.
Смех Вика продолжался, и когда он затих, он громко сказал:
— Вот на это я бы нашел время.
То, как он это сказал, заставляло воспоминание за воспоминанием вспыхивать в моей голове нескончаемым слайд-шоу секса. И моя бровь нахмурилась от унижения.
— Вы, ребята, отстой.
— Не так сильно, как ты хочешь сосать Ви… — Прежде чем Кара успела закончить то, что собиралась сказать, я перелетела через кровать и села на нее. Она удивленно пискнула, когда я оседлала ее, а когда я с опасным взглядом закрыла ей рот руками, ее смех вырвался приглушенно.
Мина, лежавшая у края кровати, не удостоила нас взглядом и ни хрена не делала, когда машинально сказала:
— Нет, ребята. Остановитесь. Не деритесь.
С широко раскрытыми глазами я прижала руки к губам Кары и прошипела:
— Заткнись!
Ее глаза заплясали, и, будучи отвратительным человеком, она высунула язык и лизнула мои руки. Мое лицо скривилось, и я скатилась с нее с криком отвращения. Кара причмокнула и послала мне воздушный поцелуй.
Вик издал глубокий горловой звук.
— Ты теряешь часть своей одежды, и это в основном сюжет порно, которое я смотрел прошлой ночью.
Во имя любви к Господу.
Я медленно подняла голову и пристально посмотрела на него.
— Возвращайся к работе!
Вик поднял руки и попятился в ванную.
Тем временем Кара выпалила:
— Вы не могли сказать, что он был здесь?
— Я пыталась, но ты продолжала тявкать, — сказала я ей, вытирая о штаны покрытую слюной ладонь.
— Эй, Кара, Вик здесь. — Она нахмурила брови. — Две секунды. Это все, что нужно.
— Ты тупица. — Я покачала головой.
Она казалась слегка оскорбленной, когда выпалила:
— Ну, ну, как и ты.
Мина пробормотала с края матраса:
— Вы обе.
И Мина тут же с глухим стуком скатилась с кровати, когда я случайно — нарочно — 
оттолкнула ее.
Было суматошно, когда Саша подошел к бару и закричал сквозь музыку:
— Что она здесь делает?
Я посмотрела на Кару, которая спокойно сидела за барной стойкой с открытыми учебниками и занималась.
Я думала, что это было довольно очевидно.
— Зубрежка.
Брови Саши опустились.
— Почему она учится в баре? — Он не был впечатлен. — Она портит атмосферу.
— Не знаю, — сказала я, выдавливая из себя широкую улыбку, наливая напитки и принимая заказы. — Как видишь, я здесь немного занята.
Рядом со мной Аника замерла, увидев моего брата. Милая улыбка украшала ее красивые полные губы.
— Привет, Саш.
И когда Саша мельком посмотрел на нее, он сделал то, чего я никогда от него не видела. Он развернулся и ушел, не обращая на нее внимания. Плечи Аники опустились, и я задумалась, какого черта все это было, за долю секунды до того, как меня снова втянули в работу.
До недавнего времени я не замечала напряжения, но теперь, когда я это заметила, между ними двумя происходило что-то очень странное. Всякий раз, когда они были вместе, давление в воздухе, казалось, менялось, становилось гуще.
В следующий раз, когда проходила мимо нее, я спросила:
— Вы двое поссорились или что-то в этом роде?
Аника простодушно моргнула и притворилась дурочкой.
— Кто?
Я бросила на нее взгляд, говорящий, что я не глупа.
— Ты и Саша, вот кто.
Ее глаза потемнели, и меня удивил насмешливый ответ, особенно когда она выругалась.
— Нет, мы не ссоримся. Саша так не делает. Он любезный, вежливый и очень уважительный. Для того чтобы мы могли ссориться, нужно сначала потрахаться.
Горечь в ее тоне заставила меня замереть, и совершенно неожиданно я вспомнила, что она сказала тем вечером в «Белом кролике»:
— Поверь мне. Все кончено. Он пытался, он боролся, и все, что я делала, это отвергала его снова и снова. А этот парень… он не из тех, кто прощает и забывает.
Я посмотрела на своего брата, который в данный момент вел жаркую дискуссию с Карой, и, когда он пытался переместить упрямую бабу в свой кабинет, я заметила, как его взгляд скользнул по Анике и остался там.
Не может быть.
Мой живот сжался от осознания.
— Аника? — осторожно спросила я, наливая виски. — Парень…— Она на мгновение остановилась рядом со мной. — Парень, о котором ты говорила, тот, кто не дает второго шанса…
Немедленно она начала уходить.
— Сегодня много народа, да?
Я нежно схватила ее за руку и втянула обратно, и то, как она в панике огляделась, говорило, что она загнана в угол. Мой мозг на мгновение дал сбой, и когда я, наконец, обрела способность говорить, я в изумлении произнесла:
— Это Саша. Этот парень. Это он, не так ли?
Голубые глаза Аники бегали по сторонам, глядя куда угодно, только не на меня. Через секунду она заставила себя закатить глаза.
— Нет. Это было бы безумием. — Она пыталась сдержаться, но в ее глазах отразилось страдание. — Я имею в виду, каким человеком это сделало бы меня? Перепрыгивать от одного брата к другому. — Ее дыхание стало тяжелым, а губы дрожали, когда она попыталась пошутить — Мне придется подать в суд на себя за мусор, верно?
Боже мой. Это был Саша. Я была на 100 процентов уверена, что это Саша.
Я попыталась что-то сказать. Мой рот открылся, и я попыталась заговорить, но ничего не вышло. Я не знала, что делать с этой информацией. Часть меня знала, что она через что-то проходит, и хотела сказать ей, что это не имеет большого значения, но другая часть меня знала, что это так.
Она была права, конечно.
Аника потеряла девственность со Львом. Она провела большую часть своей жизни, делая все возможное, чтобы понравиться ему, заставить его заметить ее. Когда Лев нашел Мину, Аника возненавидела ее за тот факт, что Лев не полюбил ее. Она нарочно встала между ними, пыталась утвердить свое господство надо Львом способом, который был безумным.