Из меня как будто воздух выпустили. Я как стоял, так и сел прямо на снег учащенно дыша, стараясь сначала пережечь остатки энергии (которой, к удивлению, еще осталось порядочно), а потом погасил печь. Огонь в солнечном сплетении постепенно ослабевал.
Раздался громкий смех отца. Он стоял в стороне, прикрывшись доспехом, поэтому его не задел удар «водопада», что дало ему возможность откровенно потешаться над незадачливыми братьями.
— Что за хрень сейчас была? — пошатываясь, первым поднялся Алексей Яковлевич. Он удивленно оглядел себя и недоверчиво ощупал одежду, которая осталась совершенно сухая. Ну да, я же не оперирую настоящей магией, а только показываю образ Стихии, энергия которой может запросто нанести большой вред не только человеку, но и зданиям. Нужно лишь помнить, что формирую только ударную волну, никак не связанную с настоящим Огнем или Землей, к примеру. Об этом знать дядьям не стоит.
— Ай, молодец, сынок! Удивил! — старший Мамонов подошел ко мне, как будто хотел помочь, но я сам бодро встал на ноги. — Интересная у тебя техника! Где-то я подобное уже видел.
Конечно, видел. Куан частенько пользуется такими приемами. Лукавит отец, не хочет признать, что его сын умеет постоять за себя. А вообще, я сам с трудом скрыл потрясение от случившегося. Не ожидал такого четкого исполнения.
— Получается, антимагия от тебя никуда не делась, — задумчиво произнес отец, шагая рядом со мной к переругивающимся дядьям. — Но и Дар не появился. Или придется подождать какое-то время для исправления искры. Радует, что Источник тебя принял, и для Рода это гораздо важнее. Надо обмозговать, что же произошло возле Алтаря.
— Племяш, да ты зверь какой-то! — ухмыляясь, сказал дядя Сергей. Отряхнувшись от снега и поправив малахай, он подал мне руку и пожал. — Ловко сработано. Я даже не успел понять, откуда передо мной волна появилась. Только мысль мелькнула: сейчас смоет к чертям собачьим! Даже защиту не успел поставить.
— Почему расслабился? — нахмурил брови отец. — Думал, против тебя сопляк-неумеха стоит, который только на свою антимагию надеется? А если бы Андрейка тебя переломал своей техникой? Его Куан учит, не забывай. Еще тот зверь ментальных атак.
— Из головы вылетело, — смущенно хмыкнул дядька, но неунывающий характер привел его в хорошее расположение духа. Казалось, ему даже приятно, что кроме него мальчишка изрядно потрепал еще и братца.
Алексей Яковлевич ничего не сказал, потому что погрузился в глубокую задумчивость. А вот Омрын повел себя странно. Он выставил ладонь перед моим лицом и тихо бормоча по-своему, провел ото лба до подбородка.
— Ты его видел? — со смесью ужаса и восторга спросил шаман.
— Даже разговаривал, — поняв смысл вопроса, кивнул я. — Рядышком сидели, а он трубку курил.
— Вы о чем? — удивился отец. — Ладно ты, сын, головой стукнулся об пол. Может, повредился слегка, но это скоро пройдет… надеюсь. А с Омрыном-то что случилось? Призрака увидел?
— Ага, Геванчу, — решил подшутить я и оторопело остановился, когда шаман подпрыгнул на месте, неожиданно для всех рухнул на колени и уткнулся головой в снег передо мной, продолжая бормотать под нос. Удалось услышать, как он несколько раз произнес «дух великого шамана». Откуда Омрын знает имя давно умершего местного колдуна? Он его потомок или существует какая-то мистическая связь в астральном поле?
Для меня астрал был чем-то недосягаемым в силу невозможности оперировать Даром. Но сегодня я впервые почувствовал, что побывал на каком-то ином уровне восприятия действительности. И это было здорово на самом деле!
— Охренеть, — совсем не по-аристократически выдохнул Алексей Яковлевич. — Да что там у вас произошло, Жора?
— Сам не понимаю, — пожал плечами отец. — Ладно, пошли домой. Эй, Омрын! Отпусти моего сына, мне с ним надо поговорить!
Шаман отполз на несколько метров назад, так и не поднимая головы. Сергей Яковлевич вдруг с азартом в голосе обратился ко мне:
— Племяш, прикажи-ка ему подняться! Больно чудно получается.
— Омрын, встань!
И он подчинился моему приказу! Встал на ноги с замершим лицом. Ни единый мускул не дрогнул, ни одна морщинка не двигалась — но в глазах застыла решимость исполнить любое мое желание! Я видел это отчетливо. Такое сыграть невозможно. Омрын на самом деле посчитал, что в меня вселился дух Геванчи. Надо будет с ним поговорить, только без лишних свидетелей. Я имею в виду дядьев. Не сказать, что не доверяю им, но их родство со мной — еще не повод лезть в личную жизнь и тайны.
— Омрын, лучше подготовься к поездке в улус Чакыра, — отец легонько подтолкнул меня к дому, как будто торопился поговорить со мной обстоятельно. Когда мы вошли в помещение, на нас напала толпа родственников, встревоженная поведением Источника. Ведь они все одаренные, и выброс энергии Источника ощутили на своей шкуре сполна.
Отец недовольно рыкнул на особо любопытных, сказав, чтобы все возвращались за стол. А мы скоро вернемся. Я уловил встревоженный взгляд мамы и постарался показать жестом, что со мной все в полном порядке, раз я вернулся от Источника живым и невредимым. Еле удалось снять верхнюю одежду в родственной сутолоке.
В кабинете отца царил полумрак. День клонился к закату быстро, солнце уже не освещало помещение, поэтому он щелкнул включателем, зажигая люстру на потолке.
— Садись поближе, — кивнул он на стулья, задвинутые под стол, а сам занял место в своем рабочем кресле, чуть отодвинув в сторону монитор, чтобы видеть меня лучше.
Кабинет отца был обставлен с простотой и функциональностью, как в большинстве московских контор. Но самым интересным предметом был бивень мамонта, лежащий на двух металлических опорах и своим внушительным размером занимал большую часть одного из углов. Мне хотелось, чтобы вместо высоких шкафов здесь были всякие экзотические штучки вроде шаманских масок, бубна, золотых самородков под стеклом. Но, видать, князя Мамонова не увлекала идея заставлять свою рабочую комнату разными вещами, не несущими какой-либо пользы.
— А теперь рассказывай по порядку, что произошло после того, как ты отдал Алтарю свою кровь, — повелительным тоном произнес отец. — Только давай без вот этих «я ничего не помню». Слишком ты еще молод, чтобы обводить меня вокруг пальца. Что-то с тобой случилось, пока ты находился в непонятном состоянии: то ли в трансе, то ли в астральные дали улетел. Знакомо мне подобное состояние. Да и поведение Омрына наталкивает на определенные мысли.
— Хорошо, расскажу, что смог увидеть, — я пожал плечами, и тщательно подбирая слова, стал рассказывать о странном видении, где главную роль играл человек по имени Геванча: то ли морок, то ли причудливая картина моего подсознания. Но чем дольше говорил, тем все большее удивление и смятение вырисовывалось на лице отца.
Когда я замолчал, князь Мамонов очень внимательно посмотрел на меня, простучал пальцами по столу и потом спросил:
— Где ты слышал это имя? Может, тебе мать рассказала или кто-то из родственников?
— Я об этом человеке до сего дня не знал, — стало понятно, что отец не поверил про мой транс. — Мама никогда не говорила со мной о каких-то шаманах. А из родственников я общался лишь с тобой. Братья-сестры только недавно стали хоть как-то обращать на меня внимание, и то лишь после завоевания «Пурпурной Звезды». Так что зря ты меня в чем-то подозреваешь. Кстати, древний шаман напрямую говорил о Старейшине Мамоне как о виновнике его смерти. То есть он не сам убивал, а послал своих людей.
— Мамон не был Старейшиной, — рассеяно, погруженный в свои мысли, откликнулся отец. — Только Главой Рода. Он справедливо считал, что неодаренный не должен носить такой высокий родовой титул. Первым Старейшиной стал Добр, когда передал полномочия по управлению родом своем старшему сыну Алексею. Он отошел от дел в восемьдесят пять, будучи еще крепким стариком. И прожил после этого до ста десяти лет.