К поселку, где находилось подворье Ушатых, мы подъехали в сгущающих сумерках, когда лиловые тени стали растворяться в серой дымке наступающего вечерах. Я приказал остановить машину возле длинного палисадника, протянувшегося на десяток метров вдоль забора чьего-то невзрачного домишки, от которого усадьба Ушатых не просматривалась, только крыша особняка. Не нужно светить машины и людей, с которыми я приехал. Личники остались здесь, а я с Куаном неторопливо направился к месту встречи. Заметил краем глаза, что вся четверка телохранителей вылезла на морозный воздух и демонстративно приготовила оружие, готовая применить его для моей защиты.
Куан ничего не говорил и шел следом за мной, правильно понимая ситуацию. Но как только я толкнул калитку, куда-то исчез. Только взвихренный снег выдал направление. Наставник уже был во дворе, облачившись в ауру кумихо.
— Волховский? — мне навстречу выдвинулись две темные фигуры. Было еще не так темно, и я узнал тех парней, что курили возле микроавтобуса. Ведут себя спокойно, руки не выламывают, не угрожают.
— Я пришел за своими друзьями, — начинаю неторопливо разгонять энергию ядра до состояния средней интенсивности, точнее, до красной ауры. Прокачка по каналам идет, чувствуется, как Сила накапливается в руках. — Кто хотел со мной говорить?
— Пошли, — бросил один из мужчин, и они оба пристроились с боков, словно предупреждая, чтобы я не шалил.
Мы протопали мимо угрюмо нахохлившегося особняка с черными провалами окон и по протоптанной дорожке обогнули угол. Хм, а «гостиница»-то обитаема, и те, кто раздвинул шторы на окнах, явно не боялись, что соседи побегут докладывать в контору Иртеньева.
Обстучав ботинки об угол крыльца, сбивая с них налипший снег, я первым вошел в полутемный коридор, и ориентируясь по свету, падающему из комнаты, зашагал прямо туда. Мои «конвоиры» тяжело ступали следом.
Та же самая комната, где я «видел» мужчину в дубленке и его собеседника в куртке. Они и сейчас сидели на диване, только уже сняв верхнюю одежду. Обоим я бы дал лет тридцать пять, не больше. Тот, кто носил довольно дорогую дубленку, сейчас был в сером костюме, под пиджаком белая рубашка с темно-синим галстуком в крупную полоску. Лицо благородного аристократа или офицера, вышедшего из дворянской семьи, элегантные усики, гладко выбритые щеки и подбородок. Благоухает приятным одеколоном, а вот глаза — настороженные, с отблеском стали.
Второй — попроще. Небрежно выглядывающий из-под горловины вязаного свитера воротник желтой рубашки, легкая щетина никак не связывается с крепкой фигурой и таким же цепким взглядом темных глаз. Этих людей я никогда не видел. Хотел обернуться и разглядеть сопровождающих, но передумал. Какой смысл, если я готов обрушить на всю компанию силу ментальной атаки. Оглушить, сдавить невидимым кольцом стихийного атрибута, чтобы не трепыхались, а потом спокойно увезти ребят.
— Где Захарьины? — с порога спросил я.
— А где ваши манеры, господин Волховский? — с наигранным удивлением спросил мужчина в костюме. — Мне казалось, в хорошей семье учтивость и вежливость закладываются в детстве.
— Детей красть тоже учат в хороших семьях? — парирую я.
Мужик в свитере захохотал и зааплодировал.
— Какой накал страстей, и заметьте, лишь в одних вопросах! Такое ощущение, что вы брали уроки словесного мастерства у иудеев!
— Помолчите, дружище, — поморщился его собеседник, а потом расслабленно усмехнулся. — Действительно, забавной вышла перепалка.
— Почтеннейшие, у меня очень мало времени, — оборвал я ненужный поток слов. — Я выполнил ваше условие, приехал сюда. Отпускайте моих друзей. Меня можете оставить в заложниках. Готов.
— Не торопитесь, Викентий, — мужчина в костюме закинул ногу на ногу и с интересом разглядывал меня как уникальный экспонат в музее. — Давно хотел с вами встретиться, да вот ситуация никак не способствовала. Как вы смотрите на то, чтобы поехать в Англию, как о том мечтал пан Богумил? Он же предлагал вам шанс поднять свое мастерство в лучшей европейской академии, но увы, обстоятельства оказались сильнее его. Мы можем обеспечить переезд в Лондон.
— Там, — мой палец показывает на противоположную стену, — в соседней комнате вы держите моих друзей. Пока я их не увижу живыми и невредимыми, никаких дальнейших разговоров.
— С чего вы взяли, что ребята там? — удивленно спрашивает мужчина в костюме. На самом деле удивлен. — Вы можете убедиться в своей ошибке.
— Они были там, по крайней мере, два часа назад. Значит, уже куда-то перевели.
— Хм, интересно, — он переглянулся с мужиком в свитере. — Очень интересно и познавательно. Ну, хорошо. Удовлетворю ваше желание, господин Волховский. Только для этого нужно спуститься вниз, в подвал.
И у меня вдруг что-то щелкнуло в голове. Хаотично крутящиеся картинки событий стали собираться в нечто внятное и неприятное. Да меня ведь просто заманивают под действие чужого Источника! А он, судя по всему, у Ушатых есть! Значит, точно агенты пана Богумила схватили. Через кого-то они узнали о моей антимагии и решили удостовериться, так ли это на самом деле.
Я разозлился, отчего ядро в солнечном сплетении стало накаляться до желто-белых всполохов. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Хрустнули суставы.
— Ведите, — мне бы проверить, на самом ли деле Данька с Ниной возле Алтаря, но я побоялся сейчас уходить в астральный полет. Не знаю, как отреагирует организм. Уйду в откат, и бери меня голыми руками.
Мужчина в костюме, скорее всего — главный в этом спектакле — сопровождал меня по коридору до лестницы, ведущей вниз. Его напарник в свитере и еще один незнакомый мне человек внушительных габаритов решили пройтись с нами. Неужели боятся подростка? Забавно.
Лестница была освещена, хоть и давала скупой свет. Мы спокойно спустились по ступенькам вниз до металлической двери. Когда ее открыли, я сразу увидел характерный для Алтарей каменный подиум из гранита. Только вот чаша Источника была гораздо меньших размеров.
Как только моя нога переступила порог подвала, я понял свою ошибку. Захарьиных здесь не было. Да и не могло быть по определению. Все знают, что родовой Источник никогда не допустит к себе человека, инициированного другим Источником. Он его просто уничтожит. Уничтожит не в буквальном смысле, а просто выжжет ему искру, лишит Дара. Сделает таким же никчемным, каким я был до восьми лет.
Я же исходил из собственного опыта, поэтому не сразу уловил нелогичность ситуации. Эти люди знали о губительных последствиях нахождения рядом с Алтарем чужаков, и пожалели ребят. А меня бросили под его воздействие.
Над чашей взвились изумрудные звездочки в обрамлении серебристо-фиолетового пламени. Раздался протяжный стон. Он исходил от Алтаря. Я быстро оглянулся и понял, что звук этот слышу только я.
— Что же вы встали? — спросил главный с иронией. — Ваше решение было добровольным. Покажите, на что способны.
— Вы обманули меня, и поплатитесь за это, — нахально говорю в лицо этому человеку и решительно захожу в подвал.
Холодная плазма Источника рванула вверх до самого потолка, осветив грубую кладку подвала и бетонный пол. Хоровод звездочек заплясал под мощными балками и обрушился на меня с беззвучным криком погибающей птицы. Так, наверное, кричит лебедь, потерявший свою ладу. Мне стало страшно. Низкая вибрация чуждой мне Стихии (судя по моим ощущениям — Воздух) стала сотрясать тело и выворачивать суставы наизнанку. Дикая сила обрушилась на меня сверху и стала давить в пол, стремясь размазать тонким блином, раздавить до состояния кровавой каши вперемешку с костями. Для Источника Ушатых я был врагом, и вся его мощь устремилась на подавление искры.
Но ее у меня не было! Наоборот, каналы стали прокачивать такое количество энергии, что она визуально окрасила мой аурный контур белым, нестерпимым для глаз светом. Устояв перед мощным ударом Воздуха, я сделал еще один шаг вперед, вытянул руки открытыми ладонями, словно принимая к себе осиротевший без хозяев Источник. С открытым сердцем и болью. Звездочки рухнули на ладони, впиваясь иголками в кожу и растворяясь в моей Силе.