И все же слова Юрия Ивановича стоят многого. Поэтому взял паузу и выжидающе смотрю на императора.
— Ну что? — Иван Андреевич, чувствуется, слегка раздражен моей «тупостью». — Чего хочешь попросить? Вижу, глаза опять хитрые. Дирижабль возьмешь? Ты же мечтал заиметь собственный воздушный транспорт.
— Не-а, — я мотнул головой. — Передумал. Хочу усадьбу Ушатых с правом продажи через год. Так, на всякий случай…
Мстиславские после этих слов онемели. Самым настоящим образом. Они смотрели на меня как на заговоривший шкаф, и я чувствовал их эмоции. Император готов был открутить мою головенку за подобную просьбу, а цесаревич с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Отец княжны Лидии всегда казался мне человеком более простым чем государь, и любую ситуацию старался воспринимать с небольшой долей юмора. Конечно, если она не касалась лично его самого или семьи.
— Наглец! — император пришел в себя и с искренним интересом разглядывал меня как ученый — редкий экспонат. — Ты посмотри, сын, на этого шестнадцатилетнего верзилу, с безмятежным видом заявляющего о своих правах на усадьбу опального Рода! Как мы вообще позволяем ему подобную выходку! Может, особым указом отправить его в кадетское училище, где мозги таким шустрым вправляют очень быстро и эффективно?
— Не получится, отец, — покачал головой цесаревич и зачем-то едва заметно подмигнул мне. — Его не исправить военной муштрой. Княжича Мамонова даже магия не берет. Скорее, ему действительно место в «Арбалете».
— Ну да, ну да, — хмыкнул старший Мстиславский, усиленно потирая подбородок. — Проверку он прошел, отзывы получил неплохие, но вот как будет с ним взаимодействовать группа Кондора, я не представляю. Воевода опасается неожиданных накладок в работе.
— Так припиши Андрея к волкодавам в качестве новика-кадета, проходящего военную практику по особому списку, — пожал плечами Юрий Иванович. — Пусть попробуют. Если любовь не получится взаимной, всегда можно прекратить эксперимент. Тем более, Георгий уже дал согласие.
Они говорили про моего отца. Ну да, я уже им предупрежден, чтобы не дергался как пойманный на крючок карась, а дал согласие. Потихоньку, с оглядкой попробую освоить методы работы особой группы ГСБ. В конце концов никто мне не мешает потом отказаться.
— Андрей, мы планировали отправить тебя вместе с Великой княжной Лидией в Венецию, где будет проходить один из этапов показательных соревнований, — император заполнил возникшую паузу. — Ты же не против?
— Княжна Лидия сама просила меня поехать с ней, — я особо не возражал. — Почему и не попробовать свои силы? Там соберутся почти все сильнейшие пилоты Европы.
— Раз уж мы заговорили о поездке, то хочу приоткрыть тебе небольшую тайну, — Иван Андреевич подобрался как зверь перед прыжком, голос его стал необычайно властным. — Тебе предстоит сыграть особую роль не на ристалище, а в политической игре. В Венеции есть влиятельный род Мочениго, Глава которого уже выходил на нас с предложением отдать Лидию замуж за его сына Пьетро. Года два назад такой вариант был приемлем, но произошли некоторые события, которые показали, что Мочениго как партнеры ведут себя несколько своеобразно. Проще говоря, пытаются сидеть на двух, а то и на трех стульях. Мы осознаем ситуацию, что по приезду Лидии в Венецию Пьетро попытается усилить давление на княжну, очаровать и охмурить ее со всей пылкостью итальянского темперамента. Твоя задача спровоцировать его на необдуманный поступок, который позволит нам официально заявить о расторжении всех ранних договоренностей.
— Но почему именно так, а не сразу объявить официальную линию Императорского Кабинета? — удивился я. — Зачем провокации?
— Потому что это политика высших сфер, — снисходительно пояснил старший Мстиславский. — Достаточно того, что ты услышал.
— То есть вы могли использовать меня вслепую? — уточнил я, сдерживаясь, чтобы не послать обоих самодержцев — нынешнего и будущего — куда-нибудь подальше. Но я же человек воспитанный, попозже что-нибудь придумаю.
— Могли, но не стали, — вмешался цесаревич. — Думаю, ты оценишь нашу позицию.
— Что вы от меня хотите, Ваше Величество? — все-таки я проявил невероятное нахальство, поняв, до какой степени мне позволено показывать зубы. — Не сейчас, а вообще? Какую роль вы отводите для Разрушителя?
Мстиславские переглянулись между собой, словно решая, нужно ли раскрывать передо мною карты или продолжить водить за нос. Благоразумие взяло верх, как мне кажется. За моей спиной все же маячила фигура отца, хоть и живущего за несколько тысяч километров от столицы. Здесь у нас не было хоть сколько-то значимых сил, и тем не менее, император вынужден считаться с Мамоновыми, а значит, и со мной.
— А хочешь ли ты знать правду, Андрей? — заговорил, как ни странно, цесаревич. — Не лучше ли оставаться в неведении и периодически получать от нас шикарные подарки?
— Не всегда это хорошо — быть в неведении, — я напрягся. Кажется, вопрос с усадьбой Ушатых решен. Отец оказался прав. Проси столько, сколько влезет в рот. А эта просьба оказалась столь мелочной для Мстиславских, что они готовы выполнить ее незамедлительно. Хоть сейчас получай ключи от входной двери. — Нет, я согласен, когда дело ограничивается одной-двумя акциями, но когда тебя постоянно используют втемную… Когда пропадает азарт, начинаются вопросы. А я не ваш Слуга, Ваше Высочество.
— В первую очередь ты верноподданный Российской империи, — надавил наследник, но я легко отбросил ментальную волну подчинения. Разве что звякнуло в ушах. — И выполняешь приказы императора не в пользу клана Мстиславских. Твой отец, Андрей, прекрасно видит грань между личным и государственным. Поэтому мы легко находим общий язык в отношении тебя.
— А уничтожение Источника Ушатых — это государственный заказ или все же личный?
— Ушатые — предатели. Твое похищение, к слову, готовилось и членами этого Рода, как и Шуйскими. Можешь ознакомиться с допросными листами, где черным по белому написано, кто причастен к твоим злосчастным приключениям. Вся система безопасности работала на твое освобождение. Так личное это или государственное?
Кажется, Мстиславские развлекались этой беседой, но вопросы задавали серьезные. Это не с Долгоруковым на дуэли защищать свою точку зрения. Передо мной сидели двое матерых мужчин, чья власть держит в кулаке огромную империю без серьезных потрясений.
— Ну, если ты так хочешь… Всю правду тебе никто никогда не скажет, — цесаревич опять поглядел на отца, дождался едва заметного кивка, и продолжил: — Тебе ведь известно, какие ставки мы поднимали в переговорах с твоим отцом? Мстиславские предлагали Мамоновым альянс, а в качестве общей гарантии ты должен был в будущем жениться на Великой княжне Лидии. Поверь, такого предложения мы никому из княжеских кланов никогда не делали. Да, женщины из нашего Рода порой уходили в те семьи, которых необходимо было приблизить к себе, но по значимости они мало чего стоят. Георгий Яковлевич отказался от альянса ради возвращения тебя в семью, и заодно отдал нам часть морской транспортной логистики в порту Охотска. Согласись, решение неоднозначное, но мы убедились, насколько велико было желание твоего отца вернуть тебя Роду Мамоновых. Что ж, мы только выгадали от этого договора. Но последние события заставили нас очень серьезно посмотреть на политическую ситуацию в стране. Как думаешь, идея альянса между нашими кланами еще востребована?
— Я такие вопросы не решаю, — суматошно бросил я, желая поскорее уехать домой. Что-то не по себе стало. Сейчас скажу какую-нибудь глупость и подставлю свой клан. От Мстиславских много чего стоит ожидать. От коварных комбинаций до излишней щедрости.
— Хорошо, мы и не настаиваем, — согласился цесаревич. — Тогда два вопроса. Нужно, чтобы ты сыграл роль влюбленного в Лидию молодого человека, дискредитировав при этом Пьетро Мочениго.
— Разве это вопрос?
— Да, просто он поставлен в форме устного повеления императора. Я пойму твой отказ, но как воспримет его Лидия? Она, кстати, желает выступать в соревнованиях только с тобой. Иных кандидатов не приемлет.