- Что-то ты поздно, мой герой кранов и...
- Унитазов, - сказал Баранов, развешивая грязную форму на спинке кровати.
Вика присела на диванчик. Она наблюдала за мужем, пока тот раздевался. Её зелёные глаза горели ярким огнём, на щеках пылал румянец, а губы подрагивали, будто не знали, улыбаться, или нет.
- Унитазов, - кивнула она и рассмеялась. - Господи, прости. Видел бы ты себя в зеркало.
- Нет ни малейшего желания!
Перед глазами до сих пор стояло рыхлое трясущееся тело, и Виктор поморщился.
- Если я расскажу тебе историю, в конце которой меня обвиняют в изнасиловании, ты сможешь остаться со мной навеки, как обещала той девке в ЗАГСе?
Как всегда, Вика не подала виду, что удивилась. Хотя её тонкая бровь взметнулась вверх, улыбка никуда не делась.
Виктор рассказал всё. В самом конце истории, когда Буранов говорил о том, как писал объяснительную, она рассмеялась, схватившись за живот. Буранов ещё пытался вставлять слова, но, всё-таки, умолк, тяжело свалившись на кровать. Он опустил голову вниз и увидел складки на волосатом животе, отвратительные и мерзкие. Как можно любить такое тело? Оно снова напомнило ему хозяйку и, в который раз, Буранов поморщился.
Вика утёрла слёзы. Она встала и подошла к мужу. Обняла его и поцеловала в голову, а потом пошла к двери. Чёрная ткань платья плотно облегала её круглые ягодицы, а кружевные трусики мог не заметить только слепой.
- Спасибо за поддержку!
- Что?
Вика обернулась. Рыжая прядь её коротких волос взлетела и упала на щёку.
- Ах, это. Подари ей одну из моих картин. Она же любит меня и живопись.
Вика затворила за собой дверь. Буранов онемел и понял, каким же простым оказался выход из положения.
- А какую картину-то? - крикнул он вслед
Но внизу хлопнула дверь. Виктор подошёл к окну и увидел, как его изумительная умница-жена садится в свою тойоту.
Проснувшись, Буранов долго лежал на кровати, вспоминая ужасный сон, плавно перетёкший в воспоминания. Теперь ему часто снились реальные картинки из прошлого. Вика, Вика. Кругом она, даже в голове. Рассвет забрезжил за окном, и Буранов с трудом потянулся к будильнику. Вот уже второй месяц он просыпается ровно за пять минут до того, как пластмассовые часы начинают петь.