Так как все картины Вика завещала мужу, то деньги от продаж перечислялись на счёт завещания. И Виктор уже через три недели должен был вступить в полное право на эти деньги.
Одевшись, Буранов включил телевизор, но не успела дикторша поприветствовать любителей новостей, зазвонил мобильник.
- Продолжим начатое?
Провались Виктор на месте, если Соловьёв когда-то здоровался.
- Ты где пропадал?
- Важно? Нет. Жду тебя у себя в баре. То, что с «титечками», помнишь?
- Твой стрип же не работает по утрам, - улыбнулся Буранов.
- Для тебя - исключение, мой друг, - ответил Гриша и положил трубку.
Уже через час Буранов подкатил к стрип-клубу «Вампир» на такси. Маленькое, но броское заведение было вбито между салоном элитной женской обуви и продуктовым минимаркетом. На квадратной вывеске застыли в оскале острые клыки, с которых капала кровь. В ночное время и, правда, казалось, что капельки падают на серый тротуар. Чувственные губы обрамляли острые зубы и светились даже днём.
Буранов вошёл внутрь. Было тихо. Круглый танцпол с натыканными хаотично шестами пустовал, как и столики в виде губ. С потолка свисали лоскуты красивой и дорогой красной ткани, пол, казалось, был покрыт лужами крови, выполненными искусными мастерами граффити. Барная стойка из камня серебрилась от паутины - искусственных шёлковых нитей. Стёкла на прожекторах, что висели под потолком, залепили контурами клыков, отчего, когда включали освещение, на полу появлялись тени острых зубов. В общем, весь креатив Соловьёва пёр из каждого угла стрип-клуба. Вульгарно, глупо, но людям нравится, как говорил сам владелец.
Соловьёв появился чуть позже, когда Виктор сел за столик. В чёрном костюме, с широкой улыбкой и отпущенной зализанной гривой, Гриша напоминал отмытого и одетого в человеческие одежды льва. На пальцах сияли перстни и печатки с камнями. На большом пальце белел пластырь. Когда Гриша уселся за столик, Буранов заметил под левым глазом друга небольшое рассечение, похожее на кровавый полумесяц.
- Это что? - Виктор уставился на рану.
- Производственная. Нам, трудягам, тяжело, сам знаешь. То кирпич на голову свалится, а ты без каски. Бригадир орёт, орёт, а я ему что? То, знаешь ли, с пьяным коллегой подерёшься, а он, вооот такой, как шкаф...
- А за то, что язык, как помело, не бьют у вас на заводе?
- Бывает, - улыбнулся Гриша. - Куня, куня! Два пивка мне и вот этому серьёзному товарищу!
Молоденькая девушка, стоявшая за стойкой и протиравшая бокалы, мигом исчезла.
- Теперь, слушай, - Соловьёв шлёпнул о стол пачкой больших листов.
- О, накладные на рубленый лес? - Виктор склонился над листами.
- Круче. Твои потенциальные рок-бары. Пока, как видишь, их что-то около трёхсот. Именно столько мест, подходящих для твоей мечты, сдаётся или продаётся. С твоими денежками можно и выкупить, не страшно. Зато аренду не придётся платить в три дорога, понимаешь?
Буранов нахмурился.
- Понимаешь, стало быть, - кивнул Гриша. - Смотри, вот эти, я разбил их по группам, вот эти в центре. Злачные места, от посетителей отбоя не будет, да и престиж, сам знаешь, но ценник соответственный. Вот эти, так, так... Вот эти, чуть подальше, в сторону юга. Тут тебе не центр, тут народ особый, но сначала можно цены в самом баре сделать по минимуму, чтобы челядь пёрла, а потом, как молва пойдёт, накрутить. Это и дураку ясно. Вот эти...
Буранов поднял руку вверх и покачал головой:
- Гриша, Гриша! Спасибо, конечно, но...
На столе выросли два запотевших бокала с пивом.
- ...но я ещё не получил деньги, ещё ничего не решил толком.
- Так, а думать-то сейчас надо! Ты считаешь, что это за день делается?
- Нет, но это же мой бар!
Сказав это, Буранов посмотрел на Соловьёва. Тот тоже поднял голову.
- Так, я ничего не отбираю же. Постой...
- Нет, слушай...
- Постой, ты считаешь, что я хочу долю? Что делаю это исключительно ради выгоды? Оооо...
Буранов покачал головой.
- Нет, но нужно было со мной посоветоваться. Я тебе очень благодарен. Наверное, это стоило немалых усилий. Точно, стоило. Я хочу всё последовательно. Чтобы без нервозности и спешки. Понимаешь?