- Ну, свинарник у тебя тут, конечно, будь здоров!
Солнце уже встало и залило светом пыльную гостиную. В ярком луче пылинки казались золотой невесомой крошкой. Они медленно парили и пересекались друг с другом. Буранов понемногу приходил в себя, хотя до полного отрезвления было ещё очень далеко. Он смотрел на Ольгу - блондинку с короткой стрижкой. Он смотрел, как её пряди прилипли к щекам. Она прикрыла глаза и улыбнулась.
- Необычно, - сказал Буранов.
- Необычно, что? - спросила она, не открывая глаз.
- Ты первая за десять месяцев...
Да, она была другая. Широкие бёдра, длинные ноги. В отличие от Вики, которая полностью отдавалась воле Виктора, Ольга казалась агрессивной, настырной. Она сама правила балом, и Буранову понравилось и не понравилось одновременно. В конце концов, он с силой прижал её к стене и почти насильно сделал то, что считал нужным.
Ольга открыла глаза. Золотистый цвет глаз превратился в ярко-зелёный, болотный.
- Да. Ты считаешь, что сделал нечто плохое, что изменил ей. Правда? Но она - мертва. Её нет. Сначала тебе будет противно, а потом ты поймёшь, что в этом нет ничего страшного. Мёртвые не ревнуют.
- Где-то я уже слышал это, - нахмурился Буранов.
- Это единственная истина.
- Кто ты? - спросил он, и Ольга закрыла глаза.
Они молчали. Пылинки оседали на столы и подоконники, на растрёпанные мокрые волосы и одежду. Буранову вдруг стало очень грустно. Даже одиноко. Вот, она, другая женщина, совсем другая. Наглая, обычная, но тоже красивая. И сколько ещё их будет? Сколькими женщинами и мужчинами измеряется наша жизнь? Они знакомы всего лишь несколько часов, а главное таинство любви - секс, - уже случился между ними. Она лежит, вытянув прекрасные ноги, платье задралось, и Ольга не стесняется этого. Он видит её чёрные трусики, он может овладеть ею ещё и ещё раз, сколько пожелает.
Грустно.
От того, что ты клянёшься в любви, ты действительно любишь, но умирает человек и от твоей клятвы остаётся всего ничего - десять месяцев воздержания. И что теперь? Новые клятвы? Новые обещания?
- Я - женщина. Ты считаешь странным эту ситуацию?
- Мне просто грустно, - сказал он. - Ты уйдёшь?
- Возможно. Мне сегодня на работу. Вечером. Знаешь, там, в клубе, ты говорил о своей погибшей жене. Я знаю, кто она. Вика Буранова, писала картины, неплохо продавала. Да, я знала, что ты потерял её. Мне знакомо это - потерять любимого человека.
Она открыла глаза и посмотрела на Виктора.
- Мёртвые не ревнуют, - шёпотом сказала она, словно сама себя убеждала в этом.
- А что, если мёртвые всегда с нами? - спросил Буранов, присаживаясь ближе к Ольге. - Что, если за смертью - бессмертие?
Она закрыла глаза. Он смотрел на её чёрные трусики, и рука сама легла на Ольгино бедро. Горячее, гладкое, белоснежное. Полная противоположность Вики.
- Бессмертие нужно заслужить, - сказала она и, схватив его руку, потянула к себе.
Они отрезвели только в душе. Они не могли остановиться, изучая тела друг друга. Белая кожа Ольги - это не Викин загар. Молоко, страсть, похоть. Его спина покрылась кровавыми царапинами, с губы капала кровь. В бреду, они снесли полочку, и туалетные принадлежности с грохотом рассыпались по ванной. Ему хотелось душить её, чтобы она стонала и просила о пощаде. И ей хотелось того же. Наконец, уставшие и обессиленные, с жуткой головной болью, они уснули в его комнате.
Он был пьян, ничего не понимал, и вряд ли помнил о шантажисте. И, вот, Виктор открыл глаза.
Он увидел её обнажённую спину, её позвоночник, выпирающий из-под белой кожи. Она сидела на краю кровати и смотрела в окно.
- Сколько мы проспали?
- Уже пять вечера. Мне нужно собираться, - сказала она.
Ольга вытянулась в полный рост. Она не стеснялась своей наготы, собирая одежду по комнате.
- Я возьму полотенце? Хочу помыться.
Она потянулась к шкафчику, и Буранов успел только вытянуть руку, а немой крик застыл на губах. Чёрт бы его побрал положить диск сверху. Ольга, не спросив, дёрнула ящик и уставилась туда, где лежал диск от шантажиста.
- Ой, прости, - улыбнулась она. Её глаза снова горели золотом, а на щеках появились лукавые ямочки.
- Закрой, закрой, - повторял Буранов, подползая к тумбочке.
- Прости, не подумала. Машинально получилось.
- Всё, всё... Полотенце? Сейчас дам.
Она захлопнула тумбочку.
- Ничего не случилось, Витя, - сказала Ольга. - Ничего такого, понимаешь?
Она видела диск! Она видела этот грёбаный диск!
- Ничего не случилось, - повторяла она, пока Буранов искал чистое полотенце.
Сердце бешено колотилось, а по спине пробежала неприятная дрожь.
- Живёшь один, тебе нужна разрядка.