Она улыбнулась. Той самой игривой улыбкой, с которой доставала из шкафчика диск с надписью «В память о суке». Она и теперь игралась, ей было весело. Эти вопросы, бьющие в самое сердце, попадающие в мишень, вопросы, которые никогда не задаст стеснительный или тактичный человек, возбуждали Ольгу, радовали и веселили.
- Почему ты так думаешь?
Буранов заметил, что колотит пальцем по столу и сложил руки на коленях. Пытаясь придать своему телу как можно непринуждённый вид, Виктор ёрзал на стуле. Поняв, что ведёт себя, как придурок, просто застыл, уставившись на Ольгу. Её тонкая шея казалась такой нежной, что можно было в один миг сломать эти позвоночки. Стиснуть пальцы и давить, пока не захрустит...
- У всех бизнесменов есть проблемы с законом, - улыбнулась Ольга. - И ты напрягаешься, но мне всё равно. Есть работа, есть жизнь. Знаешь, что твой дружок Соловьёв торчит местным бандюгам огромный куш? Конечно, не знаешь. Знаешь, что он приторговывает наркотиками в своих барчиках? Конечно, ты и этого не знаешь, а я знаю. И ты, наверное, того...
Она сложила пальцы, оставив торчать кверху только большой и указательный, а потом дотронулась красными губами до большого пальца и прикинулась, что выпускает дым.
- Пууух! Дуешь?
Буранов покачал головой.
- Ты конченая!
Ольга держала в руке длинную папиросину.
- Исключительный продукт, - сказала она. - Я только её беру. Освежает мозги, под себя ходить не будешь, блевать и творить хрень тоже.
Она всунула себе в рот папиросу и подкурила. Комната наполнилась странным ароматом, от которого Буранову стало не по себе.
- Это что, дурь? - спросил он.
- Ага, - Ольга протянула папиросу Виктору. - Ты даже не представляешь, какой чумовой секс после этой штуки.
Буранов сделал затяжку и передал Ольге её сокровище. Отвратительный вкус, вялое состояние и замедленная реакция всех органов - вот и вся радость.
- Ты странная, - сказал он. - Очень странная. Мне иногда кажется...
- Ну, ну? - Ольга рассмеялась.
- Что ты какая-то подставная, понимаешь?
- Ты не веришь, что я - мусорша? - улыбнулась Аронова.
Буранов покачал головой.
- Не мусорша, не мусорша... Полицейская!
Виктор вдруг понял, что изрядно опьянел. Ему приходилось широко открывать глаза, чтобы сдержать отяжелевшие веки. Движения замедлились и, поворачивая голову, Буранов ещё секунду-другую видел прежнюю локацию.
Они заказали пива. Влада принесла две бутылки, поздоровалась с Виктором и выскользнула за дверь.
- Минуточку, - сказал Виктор Ольге и вышел.
С трудом, цепляясь за стены, он догнал Владу. Молоденькая красотка улыбнулась, своим кукольным личиком выражая симпатию и уважение.
- Да?
- Слушай, - говорил Буранов, заплетая языком, - а в мой кабинет приходил кто-нибудь?
Влада задумалась.
- То есть, был кто в моё отсутствие? Ничего не замечали?
- Нет, что вы! Туда можно входить только вам и Грише, - улыбнулась Влада и смешалась с толпой.
Хорошенькая, милая, молодая; как же ей идёт этот обтягивающий серебряный костюм. Буранов мотнул головой. Нужная мысль встала на место, и он смог её прочесть, попробовать на вкус.
вам и Грише».Точно, как он мог забыть? Запасной ключ есть только у Соловьёва...
Ольга сидела на том же месте, и Буранов почувствовал холодный укол. Он снова оставил её одну с конвертом. Она могла влезть в ящик и...
Шантажист загоняет его в угол. Виктор вдруг поморщился. Капкан сжимался, он в западне, кругом враги и тайны. Буранов чувствовал себя заключённым в пустой комнате, где на стенах видны отверстия для глаз. Он чувствовал, что стоит в этой комнате совсем голый, а множество зрачков наблюдают за ним; в комнате нет ни окон, ни дверей... Такой комнатой стала его жизнь. Раз оступившись, тяжело достать себя за волосы из трясины.
Ольга подняла глаза, и он увидел, что она плачет.
Это всегда случается, когда я накуриваюсь.- Случается, что?
Она покачала головой.
- Поедем к тебе? Тут жарко и душно, дышать нечем, - она покашляла. - Поедем?
- Я обещал Соловьёву встретиться.
- Пошли подальше Соловьёва. Он только и знает, что бухать и шпилить баб. Он - двуликое нечто.
Такси рассекала воздух, пробиваясь сквозь пустые улицы города. Ольга легла на плечо Буранова и бормотала какую-то песенку. То и дело она хихикала, а потом снова продолжала петь.
Буранов смотрел на дорогу. Пустой, грязный город. Одинокие фонари, ядовитый жёлтый свет, серые тротуары. Он хотел закрыть глаза и не смотреть, но знал, что где-то тут, на этих пустых улицах скрывается зло. Зло теперь и Соловьёв, и Ольга, которая проводит свободное время убивая себя наркотиками. Зло везде, оно в каждом. Люди - зло, они гонятся только за выгодой. Буранов ещё раз убедился, что не любит людей. Он любит себя, своё дело, выпивать и гордиться. Он любит жизнь, но смерть идёт за ним по пятам. Странные сны и шантажист...