- Она сказала: «Больше не делайте так. Не лезьте к моим рисункам», - перебила мужа Мария Анатольевна.
- А как умер ваш брат?
Буранов ничего не мог с собой поделать. Вопрос вырвался сам с собою, словно вылетевшая из клетки птица. Сергей Петрович посмотрел на жену и кивнул.
- Спрыгнул с окна.
Буранову показалось, что родители Вики увидели, как он подпрыгнул в кресле.
- Ужасно... - только и смог выдавить Виктор.
- Да. Самоубийство. Странное, пугающее, мы все пребывали в шоке. Обычный человек, без вредных привычек, владелец небольшой мойки машин, примерный семьянин и, на тебе, сигает с окна, - говорила Мария Анатольевна.- Вика очень любила его, а он любил Вику. Дарил ей подарки, баловал. Мы жили тогда бедно, и Рома помогал нам. Его так звали. Приходил, дарил подарки, приносил дорогой коньяк и конфеты.
Буранов слушал. Он понимал, что разговор ушёл в другое русло, но, кажется, старики не замечали этого. Смутное беспокойство шевельнуло душу Буранов, когда он подумал, что Мария Анатольевна и Сергей Петрович делают это нарочно. Рассказывают про дядю.
- Мы всегда знали, что, если Вика с Ромой, то всё в порядке. Они ходили гулять, в парки и аттракционы. Вика возвращалась счастливая, с шариками...
- Понимаете, - продолжал уже Сергей Петрович. - Рома был человек умный, начитанный, повидал много стран. Любил путешествовать. Англия, Италия, Франция, Греция. Он любил Грецию. Любил искусство, живопись и скульптуры. Он рассказывал много интересного о красоте, о том, как бессмертно то, что принимает застывший облик. Принимает навсегда.
По виску Буранова скатилась капля. Холодная, она проложила дорожку до самого подбородка, а кожа покрылась мурашками.
- Но... что-то мы отошли от темы, - сказал Сергей Петрович. - Когда он спрыгнул с окна, то ещё жил. Ровно пять часов врачи боролись со смертью. Мы ждали в больнице, плакали, а Вика нас успокаивала. Она была спокойна, даже очень. Потом вышел врач и сказал, что ничего уже сделать нельзя, пострадавший отходит. Они разрешили нам повидать его. И тогда Вика спросила: «Можно я пойду первая?». Мы не могли ей отказать, а врач заверил нас, что умирающий выглядит сносно, повреждены только внутренние органы. Вика вышла через минуту, а потом вошли мы.
- Правда, когда вошли, Рома уже умер, - закончила Мария Анатольевна.
Наступило молчание. Буранов поймал пытливый взгляд Сергея Петровича. Другой взгляд, изучающий, нервный и настораживающий.
- Потом Вика пошла в школу. Рисовать почти перестала. Где-то в двенадцать лет рисунки появились снова. Вот она...
Снова фото. И опять, то же самое лицо, те же самые глаза.
Кучи рисунков, пейзажи и натюрморты. Уже тогда Вика переплюнула всех в художественной школе. Преподаватели гордились ею и отправляли рисунки на всевозможные выставки.«Дай нам умереть!»
«Кто же умер на этот раз» - подумал Буранов, смотря на поля и леса, которые стали приобретать причудливые формы.
- Умерла её одноклассница. Попала под колёса грузовика... - как-то совсем тихо сказала Мария Анатольевна.
Снова наступила пауза. Виктор насторожился, когда две пары родительских глаз посмотрели на него. Они ждали. Но, чего?
- А потом я увидел брата, - сказал Сергей Петрович и захлопнул альбом.
Буранов сжал кулаки. Ладони вспотели, сердце колотилось, а желудок выворачивало наизнанку, хотелось встать и убежать.
- Брата?
- Да. Рому.
- Где? - Виктор просто поддерживал разговор, который превращался в сумасшедшие слова и реплики.
- Здесь. В той самой комнате, которая находится за тобой. Он стоял на одной ноге, а голова свисала набок. Он улыбался и плакал.
- Это был сон? - спросил Буранов.
Сергей Петрович, глаза которого приобрели странный металлический блеск, кивнул.
- Возможно.
Мария Анатольевна вдруг заплакала. Она прижала руку ко рту и, смотря мокрыми глазами, давила рыдания, которые словно волны накатывали на этот морщинистый берег.
- Это был сон, да?
- Ты тоже видишь сны, Витя? - Сергей Петрович посерел, скинул лет десять и показался Буранову жалким стариком. - Сны.
Буранов не мог терпеть это, душа металась, будто запертая в неволе, ноги и руки похолодели.
- Скажи, что ты видел её, - сквозь рыдания шептала Мария Анатольевна. - Скажи, что ты видел её, Витя!
- Я...
- Ты разве не за этим сюда пришёл?
Сергей Петрович встал. Буранов встал тоже, и рисунки упали на пол. Ковёр покрылся пейзажами, лесами и ветхими домами, разнообразием её больного воспалённого мозга.
- Ты отсутствовал почти год. Мы дали тебе время, чтобы ты осознал, чтобы всё понял. И тут ты появляешься, начинаешь спрашивать про Вику, нести бред про вечер памяти. Ты правда думаешь, что мы поверим в это?