- Да?
- Виктор? Откройте... Пожалуйста!
Музыка ещё играла. Кажется, он не проспал и тридцать минут. Буранов открыл. На пороге стоял Миша, бармен. Бледное лицо, выпученные налитые кровью глаза.
- Вы должны... пойдёмте... Влада... - повторял он, задыхаясь.
Виктор оттолкнул его и кинулся в зал.
- Где она? - крикнул он.
- В подсобке. За баром!
Люди веселились и танцевали. На сцене гремела музыка. Буранов столкнулся с Ритой. Её лицо было мокро от слёз, рот перекошен.
- Сюда, сюда...
Он вошёл в открытую дверь и встал, как вкопанный. Влада лежала на полу. Вокруг растекалась тёмная лужа крови, в руке девушка сжимала нож. Серый комбинезон почернел. Буранов открыл рот, голова закружилась, и он с трудом удержался на ногах.
- Полицию вызвали?
- Нет...
- Какого хрена? Быстро! - скомандовал Виктор, и Рита исчезла, продолжая рыдать.
- Ты чего встал? - Буранов повернулся к Мише. - Вали, работай!
Бармен закрыл за собой дверь. Виктор остался наедине с бездыханным телом. Оно было таким же, как в его сне. Хрупкое, маленькое. Красивая мёртвая девушка. И где-то её родители, которые ещё ничего не знают, ждут дочь с работы...
Виктор огляделся. Рядом с трупом, на тумбочке, он увидел маленькую сумку. Замок был открыт, и оттуда выглядывал острый угол чего-то прямоугольного, похожего на рамку фотографии. Виктор двумя пальцами вытащил предмет.
Он даже не удивился. Маленькая картина, небольшой холст, зелёное поле, усеянное цветами. Чёрные раскрытые бутоны, будто сделанные из сажи. Бескрайнее поле и кусочек красного, нездорового неба.
Буранов поморщился и перевернул картину. Сзади, на картоне, было написано печатными буквами:
«Для вечной жизни прекрасного цветка».
- Самоубийца, - повторил Виктор, глядя в тёмное окно.
- Нетипично...
Ольга сидела рядом. Она рассматривала собственные ногти, и Буранов понимал, что её что-то гложет.
- Нетипично?
- Все, кто кончал с собой до неё, словно бежали от чего-то. У нас даже была версия, что в городе орудует ещё один психопат, доводит своих жертв до психоза, отчего они и шмякаются об асфальт. Но это... Ты замечал, чтобы... Влада?.. чтобы Влада странно вела себя?
Виктор вспомнил её чистое лицо, светлые глаза и вечную улыбку. Красивое лицо. Жаль, что красота не бессмертна...
«Бессмертие в красоте».
- Она всегда улыбалась, - ответил Буранов. - Постоянно. Я даже не знал, что там у неё с личной жизнью, есть ли мама и папа...
- Есть, - кивнула Ольга. - Бедняги.
Буранов посмотрел на неё. Он понял, что так выводило Ольгу из себя - смерть. Смерть делала её другой, чуткой ко всему на свете.
- Ты любишь людей?
- Только тех, которые живы. Я ненавижу покойников. Я не понимаю, какого чёрта мы все умираем!
Она сжала кулачки и посмотрела в окно. Шумел ветер, лил дождь, целуя пыльную землю. Виктор заметил, что в глазах Ольги блеснули слёзы.
Он и сам был готов выть. Он не понимал, не хотел понимать, что и такие прекрасные создания, как Влада, умирают. В тот момент Буранов ещё больше, ещё сильнее возненавидел и Вику, и шантажиста, и вообще всё, что происходит вокруг. Это ненормально, неправильно, глупо и жестоко. Никто не должен расплачиваться за чужие грехи, никто не должен доедать чужую заваренную кашу. Никто не должен умирать так, как умерла Влада.
Он, вдруг, почувствовал себя ребёнком. Когда ты думаешь, что люди испускают дух только в старости, в мягкой постели, в окружении детей и внуков. Когда все мечты превратились в реальность, когда совершены подвиги, и ты остался в памяти человечества. Но, нет.
Люди умирают и в грязных подвалах и подворотнях. Люди умирают молодыми, просто так и не потому, что были плохими. Умирают хорошие, маленькие, полные сил и желания жить. Это взрослая реальность. Это та страшная тайна, которая идёт с нами бок о бок, постоянно. Ни одна смерть - не нормально. Никто не должен, не имеет право отбирать жизнь! На войне ли, в пьяной драке. И не потому, что это запрещено законом или не поддержано моралью. Потому что в этом - зло. Зло в смерти. Страх в смерти.
Единственная правильная смерть - это именно та смерть, которую знает ребёнок. Добрая, светлая и немного грустная.
- И я ненавижу смерть, - повторила Ольга. - Смерть отобрала у меня любовь, родителей, друзей. Смерть. Понимаешь, она же кругом! Везде. Только от этого легче не становится. Глупая смерть! Глупая!
Буранов обнял её. Он подумал, будто они знают друг друга всю жизнь. Он чувствовал это горе, ощущал, мог дотронуться до него.
- Они погибли в самолёте. Мы должны были лететь вместе. Отдыхали в Тайланде. Шумная компания, - Ольга улыбнулась. - Друзья, Рома - мой жених, и папа с мамой. Но, перед самым вылетом, я поняла, что потеряла паспорт. У меня случилась жуткая истерика. Я орала в аэропорту, как ненормальная, и все пялились на меня. Моя истерия была связана с тем самым шестым чувством. Меня успокаивали полицейские, говорили, что через пару дней я смогу улететь, но я орала. Я знала, что мне нужно попасть на тот рейс. Лучше бы я умерла вместе с ними... Спустя четыре часа после вылета, я узнала, что самолёт не смог сесть. Отказал двигатель. Они погибли. Я должна была погибнуть, понимаешь?!