Он спустился по ступеням. Луч выхватывал пыльные стены, старые шкафы, кучи мусора, мешки, доски и ящики с инструментом. Буранов встал и огляделся. Он оттягивал тот момент, когда нужно будет посветить в дальний угол. Он знал, что увидит там, но не хотел, очень не хотел...
Наконец, луч скользнул по стене и опустился в низ. От самого пола до потолка Виктор увидел стопку холстов. Некоторые покрылись пылью, некоторые просто валялись, разбросанные по полу. Не меньше сотни картин. Вот она - третья грань её творчества. То, что Вика рисовала по ночам и не сжигала (конечно, нет!), а бережно складывала сюда, в подвал.
Буранов подошёл к холстам. Даже здесь, в тёмном подвале, от них веяло холодом и пахло гнилой плотью. Две картины валялись под ногами, на полу, и Виктор чуть не наступил на них. Он нагнулся и поднял одну.
Медленно, Виктор перевернул холст.
Луч фонарика заставил чудовище, которое было изображено там, зажмуриться и завизжать. Нечто ужасное, словно сошедшее со страниц романов Лавкрафта, бесформенное и уродливое, смотрело на Буранова.
Возможно, ему показалось, и тварь не кричала. Возможно, это Вика так изобразила её. Картина выпала из рук Виктора и упала на пол. Но толстое чудовище, покрытое конечностями, глазами и внутренностями, будто собранное из останков десятков людей, смотрело на Буранова из темноты. Оно моргало опухшими жёлтыми белками глаз, оно причмокивало и тяжело дышало. Оно испугалось света.
Буранов попятился назад. Не было ни малейшего желания находиться тут, в тёмном подвале. Он побежал по лестнице. Темнота шла за ним по пятам, а глаза уродливых тварей смотрели на него, провожали, их рты хищно облизывались.
Виктор схватился на ручку двери, открыл её. В гостиной стояла Ольга.
Глава 18
- Если ты пытаешься быть неуловимым, у тебя неплохо выходит.
Она улыбнулась, но улыбка показалась Буранову вымученной. Ольга была одета в форму, волосы убраны в коротенький хвост. Буранов закрыл за собой дверь подвала.
- На тебе лица нет, - сказала Ольга. - Что ты там увидел?
Виктор пытался держаться и не подавать виду. Но уродливая тварь до сих пор стояла перед глазами. Ольга же, как всегда спокойная, присела на диван.
- Рановато ты, - сказал он.
- Меня отпустили.
Ольга посмотрела на Буранова.
Ты не ответил на мой вопрос, - она кивнула на фонарик, который Виктор держал крепко, так, что кожа побелела.- Ничего особенного, - пожал плечами Буранов. - Пытаюсь собраться с мыслями, наверное, буду продавать дом, вот, понемногу обхожу владения, как в той старой сказке.
Ольга ухмыльнулась. Снова её лицо выдало желание что-то сказать, сообщить. Виктор глянул на часы. Ровно четыре вечера.
- Так, тебя отпустили?
Буранов поставил фонарик на стол и сел рядом с Ольгой. В нос сразу же бросился отвратительный, до дрожи пробирающий запах полыни. Господи, она тоже была там!
- Отпустили... - Ольга посмотрела в окно. - Мы нашли это место. Помнишь, я тебе говорила?
- Ах, да! Место, где маньяк складирует свои трупы, верно? Аноним, все дела... И что?
- Это ужасно.
В голосе Ольги звучало столько страха и отчаяния, что Буранов крепко сжал её колено.
- Ужасно, что?
Ольга стала говорить. Но её слова звучали, как голос диктора в радиоэфире с помехами. Она то и дело порывалась заплакать, и Виктор, в итоге, обнял её, вспомнив трупы двух девушек. За своим эгоизмом он и забыл, как это ужасно и мерзко.
- Перестань. Перестань, - он гладил её по колену.
Ольга ещё раз всхлипнула и заплакала. Её тело дрожало. Буранов не знал, что Ольга Аронова может быть такая - сентиментальная, раскисшая и слабая. Ему вспомнилась их первая встреча в баре, её наглость и затушенный окурок в стакане.
- Что-то случилось?
Он просто почувствовал это. Он чувствовал, что случилось нечто странное. Ещё одно «странно» в его жизни.
- Витя...
Ольга отстранилась от него и попыталась заглянуть внутрь самой его души.
- Я беременна.
Буранов открыл рот и закрыл. Ещё раз открыл и ещё раз закрыл. Ему хотелось крикнуть: «Только не сейчас? Ну, почему именно сейчас?!», но потом Виктор вспомнил, что заканчивал прямо в Ольгу, не удосужившись воспользоваться презервативом. Чего он ждал? Господи, да на его стороне была лишь одна отмазка: «Пьян! Всегда пьян!». Но кого это спасало от ответственности?
- Ты не рад, да?
Глаза Ольги блеснули, как две зажёгшиеся в ночи автомобильные фары.
- Я? Господи, почему ты так думаешь? Конечно, я...
Он не договорил. Ольга прислонила палец к губам и сказала: