- Тшшш! В такие моменты мужчине лучше молчать. Когда настанет время, у тебя будет козырь в руках, ты можешь сказать, что не ответил.
- Прекрати!
Ольга расстегнула чёрный китель.
- Тут жарко. Я хочу выпить. Пусть это будет последний раз, когда я выпью!
Она встала и пошла на кухню.
И вдруг Буранову захотелось ей всё рассказать. Всё, до последней мелочи! Если Ольга носит его ребёнка, то они теперь - одно целое! Как же будет легко, когда он всё расскажет! Как же он мечтал об этом, сколько же носил внутри эту грязь и мрак!
- Знаешь, - говорила Ольга. - Я не представляю, какой он, это маньяк...
- Хватит. Ты снова будешь лить слёзы.
- Вряд ли. Редко их лью. Ты стал свидетелем оригинальной сцены. Я не об этом. Я просто представляю, что это... это ходит по улицам, и у меня мурашки по коже! Оно ищет очередную жертву, оно представляет, как будет её резать...
Виктор несколько раз открывал рот, но не мог вставить ни слова и, даже, не знал, с чего начать свой рассказ.
- Если я найду его... Я обязательно найду его! То... Господи, я даже не знаю, что с ним сделаю. Знаешь, я бы застрелила его. Честное слово! Просто бы выстрелила ему в бошку, а потом сказала бы, что он напал на меня.
Ольга нашла в холодильнике застывший кусок пиццы и с жадностью набросилась на еду. Она стояла у барной стойки и жевала, глядя в стену. Даже с набитым ртом, она не переставала говорить, и на её щеках горел румянец.
- Почему ты думаешь, что это он? - спросил Виктор.
Его ладони намокли, он и сам вспотел, как загнанная лошадь.
- Ты прав, - кивнула Ольга. - Это оно. Это не мужчина и не женщина, не человек, если хочешь!
- У него могла бы быть семья... - совсем тихо сказал Виктор.
Ольга резко повернула голову и посмотрела на Буранова.
- Шутишь? У этого? Нет, ты правда, шутишь! Как у этого может быть семья? Нет, поверь, если у него и была бы семья, то их нужно было бы четвертовать вместе с ублюдком! Как можно жить с этим? Нет, я не верю. Брось!
Буранов закрыл глаза. Он словно увидел высокую скалу, и как с края этой скалы срывается человек и падает вниз. А потом, как в кино, наступает темнота, и ползут титры.
- Я тоже выпью, - сказал он.
- Ольга?
- Да?
- Ты слышишь меня? Давай сделаем это ещё раз?
Ольга мелькала где-то в темноте, голая и прекрасная. Она будет хорошей матерью, подумал Виктор. Он улыбнулся, и словно бы увидел своё лицо со стороны. Худое, страшное, измождённое... Как никто не замечал в нём перемен? Эти скулы, этот череп вместо лица...
- Нет. Мы будем лежать, - казала Ольга.
- Как же я напился...
- Тебе стоит следить за этим. У тебя скоро будет ребёнок, и я не хочу, чтобы он видел алкаша вместо отца.
- Я брошу... Это просто сегодня.
Буранов улыбался. Он хотел, чтобы щёки порвались, чтобы кожа слезла с лица и упала на пол бесформенной кучкой. Жёлтые зубы, красный язык...
- Оля, я болен?
- Если только психологически, - сказала она.
Её тело всё маячило впереди. Буранов попытался встать, но не смог. Руки, ухватившись за спинку дивана, соскочили. Ноги напоминали два отсохших бревна.
- Психоло... гически?
Всё кружилось, он с трудом понимал, где находится. Да, вроде бы его гостиная.
- Ты всё ещё скучаешь по жене, я вижу это. Ты пьёшь, тебя что-то тревожит... Я знаю, что.
- Что?
- Ты не отпустил её. Ты думаешь, она жива...
- Ты говоришь серьёзно? - Буранов слышал свой уплывающий вдаль голос. Каждое слово в отдельности, как вагоны проходящего поезда.
- Конечно. Ты болен, Витя...
- Нет...
- Болен... Тебе нужна помощь. Я вылечу тебя. Сейчас, только...
Она стала удаляться. Буранов протянул руку, но сказать ничего не мог. Он чувствовал жуткую апатию. Он знал, что нужно поймать Ольгу.
Что она делает?
Буранов увидел Вику. Она стояла к нему спиной, обнажённая и огромная. Ему пришлось поднять голову, чтобы увидеть её спину и голову, обрамлённую тёмно-красными волосами. Её кожа лоснилась, огромные капли не то пота, не то слизи стекали, и собирались на выжженной земле мутными лужами.
Это снова сон. Сон. Мотни головой, ущипни себя, закрой и открой глаза, и этот высокий нечеловеческих размеров силуэт испарится.
Вика замерла, стояла прямо, руки сложены вдоль тела. С длинных пальцев капает слизь. Буранов сделал шаг ей навстречу. Он боялся, боялся её размеров, этого места. Но ещё больше он испугался, когда увидел Ольгу.
Ольга стояла чуть дальше, сжимая в руках холст. Она прижала картину к чёрному кителю, и Виктор услышал, как глухо и учащённо бьётся её сердце.
Вика подняла ногу и сделала шаг к Ольге. Земля всколыхнулась, по ней пробежали волны. Ольга всё стояла и оглядывалась. Кругом царила пустота, а горизонт чернел, словно оттуда на мир надвигалась непроглядная туча.