— Интересно, что же он вам сказал, раз вы так настойчиво рветесь уйти от меня?
— Кто? Что сказал? — попыталась состроить из себя дурочку блондинка.
Но ее подруга оказалась умнее. Сообразив, что Седой обо всем догадался, она решила не злить его понапрасну.
— Назвал имена нескольких человек. Фрола, Боцмана. Посоветовал немедленно уволиться, если не хотим, чтобы с нами случилось то же самое.
— Так-так, — Седой смял пачку, хотя в ней еще оставался десяток сигарет. — Может, вы и заявления под его диктовку написали?
Ответом ему было гробовое молчание.
— Ладно. Считайте, что своего вы уже добились. С этого дня будете получать вдвое больше. За риск. В телецентре поставим охрану, по домам вас будут развозить мои люди. И запомните. Для вас куда опаснее отвергнуть мои условия, чем этого звонаря.
— Хорошо, я остаюсь, — как-то безрадостно сообщила блондинка. Почти сразу же и ее подруга без энтузиазма кивнула головой.
«Ну вот, если бы все проблемы решались так легко и просто», — подумал Седой, когда за девушками закрылась дверь.
Он подошел к окну, выглянул в сад. Немного в стороне росла большая черешня. Сейчас вся ее крона была облеплена какими-то небольшенькими птицами. Они жадно клевали зрелые ягоды, в перерывах весело щебеча.
— Дорвались на халяву, — усмехнулся Седой и вдруг, непроизвольно вздрогнув, отпрянул от окна.
Метрах в двухстах от его дома высилась девятиэтажка. Расположившись с приличной снайперской винтовкой на крыше или верхних этажах, хороший стрелок мог снять Седого в два счета. Когда сюда переезжали, о такой возможности никто серьезно не подумал — меры безопасности принимались, исходя из угрозы с гораздо меньших дистанций. Но все, увы, переменилось. Седой подумал, что было бы неплохо перенести дерево на несколько метров вправо. Тогда оно полностью закроет обзор снайперу, если таковой вдруг объявится. Надо сказать ребятам, чтобы не медлили с этим делом, но сперва переговорили со специалистом — а то засохнет черешня и толку от нее не будет.
За этими размышлениями и застал Седого Крест. Был он хмур и озабочен, что, впрочем, в последнее время стало нормой.
— Ну, подбил бабки? — вместо приветствия нетерпеливо спросил пахан.
Крест неохотно кивнул. Было видно, что разговор на эту тему он с удовольствием отложил бы до лучших времен:
— Бабок за последнее время срубили в полтора раза меньше обычного. Особенно глухо с деловыми. Не хотят платить прежнюю долю. Некоторые успели сговориться с ментами. Теперь те им «крышу» делают.
— Пришить одного — остальные мигом расколются, — рассвирепел Седой. — Не мне тебя учить.
— Опасно сейчас. И так жмуриков выше крыши. Мне уже намекнули, что нас из последних сил прикрывают.
— Что дальше? — к удивлению Креста, пахан не стал настаивать на показательной расправе над одним из торговцев.
Седой вспомнил лица своих боевиков — в них уже не было готовности разобраться с любым, кто осмелится хотя бы частично не выполнить требования уголовников. Скорее, проскальзывало желание довольствоваться малым, лишь бы без постоянной угрозы для жизни. Да, слишком много всякой швали набрал он из прикупа, именуемого городскими подворотнями. Им нравится не выискивать очередного жирного лоха и превращать его в дойную корову, а сразу же, на чужом авторитете, внушать страх и срывать легкие деньги. Их совершенно не интересует сам процесс, важен только результат. И вот когда дело коснулось чего-то серьезного, они готовы попрятаться в кусты. Седой подумал о банде, орудовавшей в Восточной Сибири. Вот кто действительно заслуживал уважения. За короткое время ребята сумели всех подчинить своей воле. И работали явно не из-за денег, поскольку даже их основной киллер, отправивший на тот свет почти два десятка человек, получал за свою работу всего-то двести пятьдесят баксов в месяц. Ему бы таких парочку — живо бы с ментом разобрались.
— После того как на рынке наших людей положили, поступлений почти не было, — прошелся по больному Крест.