— И что же нам теперь делать? — немного иронично поинтересовался Седой.
— Мы платим слишком многим чиновникам, — на полном серьезе ответил Крест. Надо внимательно пересмотреть список.
— Ни в коем случае. Нельзя заранее предугадать, чья помощь может понадобиться завтра или послезавтра.
— Но со строительством казино временно придется завязать.
— Да? А может лучше поскорее вычислить мента?
— Мы ищем, — поспешил заверить пахана Крест. — Но, похоже, он сменил внешность.
Чтобы скрыть растерянность, Седой потянулся за очередной сигаретой. Действительно, о таком ходе противника он даже не подумал. А что стоило менту сделать пластическую операцию? Небось за время отсидки он самым тщательным образом обмозговал план будущей мести. Но ничего, и мы не лыком шиты.
— Так потряси своих людей в ментовке. Там должны были сохраниться записи его голоса. Размножь их и дай прослушать нужным людям. Хоть какая-то зацепка.
На обычном листе писчей бумаги были нарисованы десятка два небольших кружков, некоторые соединены между собой прямыми линиями. Каждому кружку соответствовало определенное обозначение, выписанное кроме того внизу справа, где против всех обозначений стояли числа, преимущественно пятизначные.
Предельно простой и ясный рисунок венчал усилия Викинга по сведению воедино полученной из нескольких источников информации о городских группировках уголовников, об их сообщниках среди чиновников и деловых людей. Конечно, таблица эта грешила неполнотой, фрагментарностью, возможно, в ней были некоторые искажения, что, впрочем, не являлось виной Глеба. Он честно угробил на этот шедевр почти два дня, и хотя рисунок, скорее всего, вызвал бы снисходительную усмешку оперативника даже средней руки, на деле являлся грозным оружием. Ведь сегодня для любого розыскника главное найти не преступника, а доказательства его вины. Преступников искать не надо: вот они раскатывают по нашим дорогам на самых престижных западных лимузинах, считаясь в большинстве своем безработными. Куда сложнее с доказательством вины, поскольку сегодня жертву можно убить на глазах десятков человек и при этом не окажется ни одного свидетеля.
Вот в этом и было главное достоинство таблицы Викинга. Она не систематизировала имеющиеся улики, а представляла собой приблизительную схему организации глотовских банд с особым акцентом на тех их членах, чья смерть принесет наибольший ущерб группировкам. Викинг не собирался ничего доказывать — это уже сделали до него, перед ним стояла совсем другая задача.
Чертеж Викинга опровергал известное утверждение «нет человека — нет проблемы». Наоборот, устранение со схемы любого кружка, за каждым из которых стоял конкретный человек, в реальной жизни вызвало бы серьезные затруднения у преступников.
Резкий звонок в дверь оторвал Викинга от его увлекательного занятия. Он сунул чертеж в стол, подошел к двери, посмотрел в глазок. У порога стояла его мать.
— Как всегда вовремя, — пробормотал Глеб, открывая дверь.
— Ну, здравствуй! Как поживаешь?
— Все нормально, мама. Проходи, будь как дома, — с добродушной иронией предложил Викинг.
Мать, окинув быстрым взглядом прихожую, решительно шагнула в комнату, которую подвергла несколько более длительному изучению. Ей не составило труда убедиться, что в этой холостяцкой квартире давным-давно не ступала нога ни одной женщины. Мать уселась на стул, взглядом показав сыну, что ждет от него того же. Разговор предстоял серьезный.
— Скажи, Глеб, зачем ты поменялся с отцом, я имею в виду твоего деда, местами?
— Но, мама, это же так просто. Дед далеко не молод, за ним уход нужен. А я уже достаточно взрослый, чтобы самому о себе побеспокоиться.
— А почему ты ушел с работы?
Викинг призадумался. Он и представить себе не мог, что мать разовьет такую бурную деятельность. Интересно, что заставило ее так активно интересоваться его личной жизнью?
— Я не ушел, а взял отпуск, чтобы немного подзаработать.
— Да? Хотелось бы знать, чем ты сейчас занимаешься.
— Ничего особенного. Посильный и хорошо оплачиваемый физический труд.
— Ничего особенного? Ты думаешь, я так глупа и невежественна? Ошибаешься. Женщину не посвящают во все тайны семьи, но кое-что и ей перепадает. Особенно, если возникает опасность, что будет просто некому передать все секреты.
— Ты хочешь сказать, что дед…
— Нет, он меня не обучал боевому искусству — ты вовремя родился. Но о существовании этого искусства я знаю. И поэтому догадываюсь, чем продиктованы все твои действия в последнее время. К тому же слишком много кругом разговоров о том, что пришел час героев-одиночек. Но я не хочу, чтобы среди них оказался и мой единственный сын. Глеб, меня не интересует, кто и зачем втянул тебя в эту авантюру. Умоляю об одном — остановись.