В тот же день Перстень дал знать в Москву, что готов передать арсенал, если будут выполнены некоторые его условия. Ответ пришел незамедлительно: в Глотов спешно вылетел человек для ведения переговоров.
Прибывшего Илья Самойлович видел впервые в жизни. Видимо, и в Москве происходили серьезные перемены.
— Макс, — представился посланник, чей возраст не предполагал частое использование отчества.
— Илья Самойлович, — из вежливости ответил Перстень — ведь приезжему это наверняка было известно.
— Имеем ли мы право сами выбирать способ ликвидации или должны во всем подчиняться вашему желанию? — поинтересовался Макс, выслушав условия Перстня.
— Что конкретно имеется в виду? — потребовал уточнить Илья Самойлович.
— Конкретно я имею в виду Седого. У нас возникнут серьезные трудности, если вы захотите собственноручно отправить его на тот свет.
«Плевать я хотел на ваши трудности!» — едва не воскликнул Перстень, но в то же мгновение понял — если он лично расправится с Седым, об этом, как ни скрывай, обязательно узнают уголовники, и тогда…
— Ладно, пахана — на ваше усмотрение, — как бы уступил он. — Но непосредственных исполнителей, всю эту шушеру, уж будьте так добры: найдите способ живьем передать моим людям.
— Без проблем, — заверил Макс и как бы между прочим поинтересовался. — А что это за слухи, будто вы заминировали арсенал.
— Это не слухи. Каждый, кто попытается вломиться в него силой, будет сильно удивлен. Если успеет, конечно.
— Нам такие предосторожности кажутся чрезмерными.
— Не забывайте: пока хозяин арсенала я, а вы обыкновенные арендаторы. Вот выполните мои условия — и делайте там что хотите. Хоть вообще откройте для свободного посещения.
Отрезав острым перочинным ножом придирчиво выбранный им прямой, как стрела, и длинный стебель орешника, Викинг слегка обстругал его и привязал к верхушке леску с пробковым поплавком, грузилом и крючком. Импровизированная удочка была готова. Викинг намотал леску вокруг удилища и двинулся к речке. Оставив удочку на берегу, он зашел по пояс в воду и после непродолжительных поисков достал со дна замшелую корягу. Ее осмотр Викинга явно не удовлетворил. Отбросив корягу в сторону, он подошел к обрывистому берегу, долго шарил рукой в мутной воде и наконец выдернул корень со множеством, словно щупальца у осьминога, отростков. Осмотрев свою добычу, Викинг облегченно вздохнул. На отростках повсюду виднелись домики, в которых укрывались от рыб личинки ручейников — излюбленное лакомство водной живности. Викинг наугад вскрыл несколько домиков. В двух из трех хозяева оказались дома. Викинг тщательно обобрал домики с корня и вылез на берег. Проблему наживки он решил, теперь можно и порыбачить. Викинг устроился под нависшим над водой деревом и закинул снасть в воду.
Всего несколько часов тому назад Глеб мучительно размышлял о том, что же ему делать. Викингу просто необходимо было попасть в город и в то же время ни в коем случае нельзя было этого делать. Ведь после неудавшегося покушения уголовники весь день будут настороже. Конечно, вряд ли они еще раз попытаются ликвидировать его, но зато не позволят проскользнуть незамеченным и будут пристально следить за каждым шагом. И тут Викинга посетила шальная мысль — а не нанести ли в таком случае удар первым. Убрать кого-нибудь из среднего звена — скажем, бригадира вымогателей или сутенера. Он знал, где найти пару-тройку из этих типов. Выждать до вечера и под покровом темноты… Но это было бы просто убийство ради убийства. Все эти фигуры легко заменимы, и утрата даже нескольких из них заметного вреда воровской общине не нанесет. Куда важнее незаметно добраться до собственной квартиры. Но как это сделать?
И тогда Викинг решил вообще в этот день не появляться в городе. Пусть урки думают, что он, испугавшись нападения, ударился в бега. Тем более, что ему было где укрыться. Имелось в лесу заветное местечко, где он неоднократно проводил выходные. Там в тайнике хранилось все, что требовалось непритязательному человеку для отдыха и тренировок, даже одеяло, тщательно упакованное в полиэтилен. От нынешнего дома Викинга туда было около десяти километров — полтора часа нормальной ходьбы.
Толстый пробковый поплавок, резко дернувшись, чуть ушел вниз, выскочил на поверхность и снова, теперь уже медленно, нехотя, упираясь, стал погружаться в воду. Легким движением руки Викинг подсек, вытащил на поверхность небольшую рыбку и аккуратно подтащил ее к берегу. На крючок попалась красноперка — очень красивая рыбка с интенсивно-красными плавниками. Такой самое место в аквариуме. Но Викинг в данный момент руководствовался чувствами поважнее эстетических. Он с утра ничего не ел, а вскоре ему могла понадобиться вся его сила. Он насадил добычу на кукан из раздвоенной ветки ивы и, поправив чуть тронутую красноперкой личинку ручейника, снова забросил удочку в воду.