Гаишники уже остановились посередине дороги. Вот-вот один из них поднимет руку в запрещающем жесте. Белов нажал на газ, лихо объехав уже замершую у перекрестка «Волгу», и, едва рука гаишника пошла вверх, выскочил на проспект. Стоявший на другой стороне перекрестка гаишник поначалу собирался тормознуть не уважающего начальство водилу, но все-таки отпустил Белова с Богом. Георгий притормозил и посмотрел в зеркало заднего обзора. «Фольк» только добрался до той стороны проспекта. Его водитель оказался мужиком наглым, и, наплевав на красноречивые позы автоментов, бросился форсировать проспект. И просчитался. Сейчас был тот редкий случай, когда гаишников интересовало не содержимое его бумажника, а порядок на дороге. Они так истово засвистели в две дудки, что водиле из опасения еще больших неприятностей пришлось остановиться. Белов к тому времени был уже далеко.
— Что-то случилось. Надо срочно найти Глеба, — думал он, гоня «жигуль» на предельно допустимой в городе скорости.
Хорошей женщине Лене в последнее время катастрофически не везло с мужчинами. Сначала без предупреждения исчез ее любимый человек, а вскоре и любовник. Причем, последний навсегда. А ведь какой удобный был мужчина. Богатый, щедрый и не особо ревнивый. Как быстро и ненавязчиво он исполнял почти все ее просьбы. Чем-то он напоминал эдакого «богатенького Буратино». И денежки свои тратил столь же легкомысленно, с той лишь разницей, что дивиденды рассчитывал получить не висящими на дереве золотыми монетами, а умелыми женскими ласками.
И фамилия у любовника была столь же роскошная, как и его дары — Соболев. Женщина Лена души в нем не чаяла. Одно ей не нравилось — увлечение немолодого ловеласа полетами на воздушном шаре. То есть наличие у Соболева какого-то постороннего увлечения как раз было ей по душе — это позволяло женщине уделять больше времени любимому мужчине. Не нравилось само занятие конкретно. Оно внушало ей сильное беспокойство. Сколько раз Лена уговаривала Соболева переключиться на что-то более безопасное, говоря, что человек, если и должен летать, то лишь во сне. Но тот в ответ говорил, что душа его требует простора, а где еще найдешь такой простор, как в небе. Допросторился. Теперь, небось, тяжко ему, когда вместо бездонного неба со всех сторон земля.
Лена оказалась в крайне сложном положении. Денег в доме было до обидного мало — год протянуть при скромной жизни. А Лена скромно жить не привыкла. Значит, придется снова идти в «Ромашку» — и прости-прощай вольная жизнь. Ежедневно ложиться под новых клиентов, со страхом думая, какая дикость может прийти любому из них в голову. Кошмар.
И в такое безумно сложное время приходилось еще мириться с исчезновением Глеба. Она время от времени звонила ему домой, и всякий раз слышала в ответ:
— Он уехал… Когда вернется, не знаем. Звоните еще.
Умом Лена понимала, что Глеб ее бросил, но чувства отказывались в это верить.
Возвращаться к прежнему занятию она не спешила. И произошло невероятное (перефразируя общеизвестное выражение): если путана не идет к сутенерше, то сутенерша идет к ней. К Лене явилась новая хозяйка «Ромашки». И не одна, а привела с собой разбитного молодого человека. Мило поговорив о том, о сем и пригласив «ночную бабочку» заходить на огонек, хозяйка исчезла, а молодой человек остался. К удивлению Лены, он оказался превосходно информирован о недавних событиях ее жизни. Более того, он знал такое, о чем Лена даже не догадывалась. Оказывается, Глеб, ее ласковый внимательный Глеб ухаживал за ней так — между делом, в первую очередь нацеливаясь уничтожить Соболева. И добился своего.
— Но ведь Соболев погиб в результате несчастного случая, — возразила Лена.
— Если считать несчастным случаем сработавшее взрывное устройство.
— Но комиссия не обнаружила никаких его признаков. Ни осколков, ни частей механизма.
— А-а, сейчас такие комиссии. Воду в реке найти не смогут, — отмахнулся молодой человек.
— Ну, допустим, было взрывное устройство. Но зачем это Глебу надо?
— Так просто. Он маньяк. Это не первая и не последняя его жертва. Между прочим, он в совершенстве владеет искусством убивать голыми руками.
Тут Лена вспомнила, как Глеб шутя расправился с двумя могучими парнями. Неужели незнакомец говорит правду? А тот вдруг сказал:
— Мы хотим его обезвредить. И вы должны нам помочь.
— Но как?
— Мы вам все объясним, когда понадобится. Лучше скажите — согласны?