Машина нырнула в лощину и остановилась у каменной стены. Викинг с удивлением убедился, что дальше дороги не было.
— Сейчас, молодой человек, вы увидите фокус похлеще, чем у Акопяна или Копперфильда, — торжественно произнес Перстень.
Он достал пульт и величественным жестом нажал на первую кнопку. Глеб внимательно следил за его действиями. Все с той же театральной позой Перстень тронул пальцем вторую кнопку. Викинг переложил оружие в левую руку, а правую сунул в карман. Скоротечная трагедия миновала экватор. Перстень надавил в третий раз. Викинг едва заметно шевельнул рукой и с улыбкой посмотрел на Илью Самойловича. Тот уже не выглядел триумфатором, лицо как-то мгновенно осунулось, на лбу выступили крупные капли пота, пальцы колотила частая и крупная дрожь. Одним из них Перстень надавил последнюю четвертую кнопку.
Сейчас рванет установленное в арсенале взрывное устройство, следом сдетонируют все хранящиеся в нем заряды, тысячи тонн камня, дерева и железа взлетят на воздух. А вместе с ними радиоактивные и отравляющие вещества, а так же смертельно опасные микроорганизмы.
Перстень инстинктивно зажмурил глаза. Но вместо оглушительного грохота он услышал озорное посвистывание мелкой пичуги, усевшейся неподалеку от машины. Перстень снова нажал на кнопку. И еще раз. И еще.
— Зря стараешься, дорогой товарищ. Не мучай себя понапрасну. Лучше посмотри, что у меня есть.
Перстень открыл глаза. Прямо перед собой в руке у Викинга он увидел еще один пульт. Палец Глеба лежал на кнопке «Сброс».
Трагедия превратилась в фарс. Одураченный Перстень с мучительным стоном откинулся на спинку сиденья.
— Пошутили — и хватит. Теперь дай мне спокойно делом заняться, сказал Викинг, ловко выхватив пульт из рук Ильи Самойловича.
Этого последнего унижения Перстень стерпеть не смог. Он повернулся и, скрючив пальцы, словно когти хищного зверя, ногтями попытался вцепиться в лицо Глеба. При этом из горла его вырвался какой-то полурев-полукрик. Держа оба пульта в правой руке, Викинг левой оттолкнул обезумевшего старика. Перстень не унимался. Он снова полез в атаку, но на полпути вдруг замер, схватился за сердце и застыл с лицом, искаженным от боли. Затем Илья Самойлович осунулся вниз, его стало рвать. Викинг выскочил из машины, выволок старика на свежий воздух. Тем временем, несмотря на жару, Перстень стал дрожать от сковавшего его тело холода. Викинг чувствовал — старик умирает, но помочь ему у Глеба не было возможности, да, честно говоря, и желания.
Он взялся за пульт. Составить неизвестную комбинацию из четырех известных цифр — задачка для первого класса. Через пять минут Викинг уже входил в арсенал. На ходу он достал выданный Наумовым фотоаппарат. Несмотря на скромные размеры, эта игрушка имела отличные характеристики, к тому же не надо было мучиться с яркостью и контрастом — аппарат наводил их автоматически. Викинг прошелся по арсеналу, выбирая самые впечатляющие экспонаты, затем отснял их. Все, дело сделано.
Ведь что бы дал анонимный звонок? Скорее всего — ничего. Слишком много у владельцев арсенала друзей и информаторов в органах. Не дали бы они развернуться делу, основанному лишь на сомнительных заверениях неизвестного. Кричали бы:
— Факты давай! Нельзя без них трогать всеми уважаемого человека. Демократия у нас, в конце концов, или проклятый большевизм?
И перекричали бы, демагоги. Либо вообще задавили бы это дело в зародыше, либо под шумок успели бы перепрятать все оружие.
С фотографиями, снабженными пояснительным текстом и обещанием на следующий день передать еще один комплект газетчикам, такой номер не пройдет. Слишком веские доказательства, чтобы попытаться их проигнорировать. А какие грандиозные перспективы откроются перед местными следователями! Можно ли вообразить тот звездный дождь, который по завершении дела хлынет на их погоны? Нет, не отмазаться теперь торговцам смертью, тайной жизни полигона пришел конец.
Букет цветов, принесенный Викингом, оказался как нельзя кстати. Вот только Глеб не знал, куда его деть. Так и стоял, словно китайский болванчик, прижимая розы к груди. А рядом набирал силу один из главных праздников в жизни любого человека. Неподалеку от дома остановился белый «Крайслер». С обеих сторон дорожки между машиной и входом в подъезд выстроились нарядно одетые мужчины и женщины, упираясь спинами в кусты. Внутри этого импровизированного коридора резвились дети, игнорируя призывные возгласы родителей. Наконец, дверца машины распахнулась, из нее выбрался свежеиспеченный муж и, подав руку, помог выйти своей жене. Не успели они толком выпрямиться, как к ним подскочил лысый мужичок с двумя рюмками водки на подносе. Молодые выпили и под бурные возгласы разбили рюмки об асфальт.