— Он за ней четыре года ухаживал, — раздался слева от Глеба старушечий голос. — А она ни в какую. Только вот с месяц тому чевой-то загрустила она. Недели три так походила, тут он снова ее упрашивать начал, а она и говорит: «Ладно, только быстро, а то раздумаю». Так и поженились.
Молодые двинулись по живому коридору. Викинг не видел, улыбалась Даша или нет, идя под руку с таким настойчивым мужем: Глеб уткнулся лицом в букет, чтобы только не встретиться с нею взглядом. Шип розы больно расцарапал щеку. Дождавшись, когда пара прошла мимо него, Викинг сунул ненужный букет в руки словоохотливой старушки:
— Передайте невесте и скажите, что зря она четыре года такого мужика пробрасывала.
В расстроенных чувствах Глеб вернулся домой. Настроение не улучшилось, когда он в своей комнате увидел деда.
— Ты же еще позавчера вернулся в свою квартиру. Или забыл об этом? — набросился на него Викинг, которому требовалось побыть одному.
— Нет, не забыл. Просто я тебе невесту нашел, — смущенно улыбаясь, ответил старик.
— Дед, ты лучше найди мне маче… то есть бабчеху. А о невесте я и сам позабочусь.
— Да ты посмотри какая красавица! — воскликнул старик, раскрывая конверт. — Между прочим, живет в Швеции. В городе Евле.
— Ну и названьице, чуть ли не матерное. Может, там и люди такие. А почему из Швеции? Разве у нас красивых девушек не осталось?
— Видишь ли, когда начался весь этот разгул демократии, я и подумал: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Ну разве у меня или твоей матери была возможность породниться с прямыми потомками настоящих берсерков? Дай, думаю, хоть внука порадую.
— Но как же ты ее нашел? Ведь нас в мире так мало. У тебя же почти не было шансов.
— А как ты одолел бандитов? У тебя ведь тоже не было шансов. В этой жизни главное — по-настоящему захотеть. Если хочешь знать, до нее на тебя уже претендовали две невесты — из Осло и Владимира. Но обе такие замухрышки — даже я бы крепко подумал, брать такую или не брать. Что уж говорить о тебе, молодом. А эта, ты только посмотри: писаная красавица, — дед, наконец, достал из конверта фотографию, протянул ее Глебу.
— А сколько ей лет? — поинтересовался Викинг, любуясь классическим образцом северной феи.
— Двадцать два.
— Так что же она при такой внешности до сих пор в девках сидит? — задал Глеб каверзный вопрос.
— Все очень просто. Даже будь она «мисс Вселенная», редкий мужчина отважился бы взять в жены представительницу тысячелетнего рода берсерков. А что касается самих берсерков, то существует одна удивительная закономерность. Если грядет война, у них рождаются в основном мальчики, если предстоит долгий мир — девочки. Сейчас, насколько я понимаю, девушек как никогда много, и им очень сложно найти себе достойного мужа.
— Конечно, она красива, — сказал Викинг, снова взглянув на снимок. — Но я бы предпочел выбирать сам.
— Кроме наших желаний существует еще и долг. Почему бы тебе хотя бы не попытаться исполнить его. К тому же никакая другая женщина не поймет тебя так, как дочь берсерков. А это одно из главных условий семейного счастья. И потом, я не уверен, что в этом городе тебе больше ничто не угрожает. Вдруг уголовники снова надумают мстить или милиция что-то раскопает. В этот момент тебе лучше оказаться подальше от них. Что в такой ситуации может быть лучше Швеции?
Услышав последнюю фразу, Викинг брезгливо поморщился. Жениться, чтобы сохранить свою шкуру? Нет, этого от него не дождутся. Но вслух он сказал совсем другое:
— Знаешь, дед, я уверен, что любая наша девушка поймет меня куда лучше какой-то шведки, пусть даже и обезьяна, от которой произошел ее род, была берсерком. И главное. Почему из-за долга варягам я должен покидать свою Родину? Ведь ей я должен гораздо больше. За то, что здесь родился, вырос, выучился. И долги свои я ей только начал отдавать. Да, я обучу своих сыновей боевому искусству берсерков. Это я обещаю. Но большего от меня требовать никто не вправе.
— Именно так я и должен ответить этой девушке? — угрюмо спросил дед.
— Нет, — ответил Викинг после длительного раздумья. — Напиши ей, что мне слишком много довелось испытать в последнее время, чтобы я мог погрузиться в их спокойную, размеренную жизнь. Хотя сможет ли она это понять?