— Какая работа, чье начальство? — удивленно пожал плечами Крест, о уже через минуту обо всем догадался.
— Ну-ка, притащите мне этого крикуна, — приказал он.
Тот оказался затрапезным мужиком с сизым носом давнего алкаша, одетым в замызганное рванье, которое нормальный хозяин постеснялся бы одеть даже на огородное путало.
— Я ж, понимаешь, здоровье подправил после вчерашнего, иду себе на работу. Тут какие-то жлобы налетели, руки за спину — и в воронок.
— Какой воронок, пьянь дешевая! — едва не взорвался Крест, но вместо этого приказал своим подручным: — Отпустите немедленно. Не хватало еще, чтобы на нас похищение человека повесили.
Оскорбленный в лучших чувствах пролетарий, что-то недовольно бормоча, удалился. Вместо него к фургону потянулась последняя партия живого товара.
— Нос! — помимо воли воскликнул Крест, увидев в толпе знакомое лицо.
Мужчина остановился. Да, это действительно был Нос, по пьянке пырнувший ножом соседа и схлопотавший за это три года. Большую часть срока он провел в одной камере с Крестом.
— Как же тебя так угораздило? — спросил Крест, со смешанным чувством жалости и отвращения разглядывая бывшего кореша.
— Так ведь у зеков все, как у остальных. Раньше всем хватало худо-бедно из «общака» прокормиться, а теперь одни дворцы себе строят, а другие на помойках ковыряются.
Крест промолчал. Какое-то странное, казалось, давным-давно изжитое чувство шевельнулось в его душе. Правда, Крест не помнил, как это чувство называется.
Нос, неловко потоптавшись, отошел в сторону.
— Что с ним делать? — поинтересовался видевший эту сцену охранник.
Обмякшие на несколько секунд черты лица авторитета вновь собрались в жестокую маску.
— А то ты не знаешь. То же, что и с остальными, — строго бросил Крест и зашагал к машине.
Главная государственная торговая точка Глотова, которую сравнительно недавно поголовно все горожане пренебрежительно называли базаром, а нынче величали рынком, всегда являлась золотым дном для проходимцев любых мастей и калибров. Конечно, здесь, в отличие от знаменитого Привоза, нельзя было купить все, что душе угодно: хоть нейтронную бомбу, но кое-что примечательное тоже встречалось.
Внешне рынок выглядел довольно затрапезно. Кроме выделяющегося своей основательностью административного здания на его территории располагалось несколько неказистых павильонов. Все остальное пространство было исчерчено ровными рядами крытых и открытых прилавков, на которых грудами лежали фрукты, овощи, зелень, прочие дары природы, а в последнее время — разнообразные промтовары, которых роднило одно: полное отсутствие качества.
Несмотря на индивидуальный характер торговли, рынком всегда кормились многие государственные чиновники. Еще в период царствования генсеков место директора стоило несколько десятков тысяч рублей, которые распределялись среди нужных должностных лиц. Затраты окупались быстро, поскольку стовосьмидесятирублевая директорская зарплата являлась самым смешным из всех источников дохода. Когда во времена Андропова таки арестовали одного директора рынка, при обыске был обнаружен засунутый в полиэтиленовый пакет бумажный сверток.
— Что здесь? — требовательно спросил следователь.
В ответ директор лишь пожал плечами. Сверток немедленно развернули. В нем оказалось тридцать тысяч рублей — по тем временам стоимость трех дорогих автомобилей.
— Ну надо же! — в голосе директора слышалось искреннее недоумение, — а я об этих деньгах совсем забыл.
Конечно, кроме дирекции с рынка кормились и обычные преступники: карманники, мошенники, вымогатели. Но сферы деятельности были строго разграничены. Администрация рынка во главе с директором активно общипывала продавцов, щедро делясь награбленным с нужными людьми в городском руководстве, начальником местного отделения милиции и представителями санэпидстанции. Воры всеми возможными способами пытались поживиться за счет многочисленных покупателей и просто зевак, лишь изредка обворовывая самых неосторожных продавцов.
Только однажды беспредельно наглый громила по кличке «Серый» решил «помочь» администрации опустошать карманы торговцев, затребовав по червонцу в день с каждого рабочего места. Торговцы немедленно направили своих представителей к директору. Тот сначала удивился столь беспримерной наглости, а затем попытался договориться с зарвавшимся громилой по-хорошему. Но Серого интересовали не аргументы, пусть самые разумные, а деньги. Поэтому он послал директора в хорошо известном каждому русскому человеку направлении, добавив, что в следующий раз набьет морду.