Они послушно бросили оружие.
- Виктор, - подал голос мой заложник, - ты поступаешь неправильно. Ты просто перенервничал, успокойся.
Я промолчал. Сознание лихорадочно строило варианты развития события. Вызвать 'охранную службу'? На этой планете они жутко неторопливы. А несколько часов до их появления я вряд ли смогу продержаться... И тут я придумал. Дэниэл. Он приедет быстро, а там и охрану можно вызвать. Свободной рукой я набрал на ЛК его данные. Мысленно связываться отсюда долго, и нужен покой, которого здесь нет.
Дэниэл ответил сразу:
- Да, - лицо его выражало беспокойство. - Вик? Ты где был?!
- Варт, мне нужна ваша помощь, - сказал я, не отводя глаз от остальных.
- Не сомневаюсь, - он хмыкнул. - А то ты бы не стал мне звонить. И почему так официально?
- Дэниэл, как можно скорее отправляйтесь на В-25 и прихватите с собой пару ваших ребят.
Он молча слушал. Варт всегда очень быстро соображал, и сейчас понял, что перебивать вопросами не стоит.
- За основным городом есть пустыня. В ее центре ангар. Я буду ждать там. Поторопитесь. Объяснения получите на месте. Прибыв на В-25, вызовите охранную службу и прямиком ко мне в ангар.
- Через тридцать минут буду, - ответил Дэниэл и отключился.
Наступила тишина. Потом глава спросил:
- Ты ведь на самом деле хочешь нас убить? - голос его звучал ласково и вкрадчиво. - Хочешь, я это чувствую, - в его голосе прозвучало издевательство.
И ведь эта тварь права. Я действительно хочу их убить, но нельзя. Тем более что одна из этих 'несущих свет' носила под сердцем моего ребенка.
- Ну так поддайся своему желанию, - вновь заговорил глава.
Я вздрогнул. Желание перебить их всех стало почти нестерпимым. Черт! Что он делает со мной?! Никакого вмешательства в свою голову я не чувствовал. Или просто не заметил?
- Виктор, ты же понимаешь, что мы не пойдем под суд. Да и смерть нас не пугает. Так что придется тебе нам помочь еще раз. Ты и так хорошо нам помог. Такой маленький и глупый.
Я растерянно заморгал. Но ничего не спросил. Хотя хотелось. Вместо вопросов я просто поплотнее прижал дуло к его затылку. Глава хмыкнул:
- Ну, Виктор, давай, убей. И начни с нее, - он кивнул в сторону моей любовницы. - Милая, ты ведь хочешь умереть?
- Да, - ответила она, улыбаясь и делая шаг вперед.
- Стой! - приказал я, но она не послушалась и сделала еще шаг вперед.
- Ну, теперь твоя очередь, - обратился ко мне глава, - переведи пистолет на нее...
Я с диким ужасом обнаружил, что именно так и делаю. Моя рука с пистолетом медленно отодвинулась от его затылка и повернулась в ее сторону. И я не мог остановиться! Я весь дрожал, и по лицу уже стекал пот от напряжения, но движение собственной руки не мог контролировать. Где-то в глубине сознания часть меня в восторге крикнула: 'Вот это способности!!!', и даже зааплодировала. Но мне было не до радости.
- Молодец, - сказал глава, отходя от меня и разворачиваясь. - А теперь целься ей в живот и спускай курок, - его голос был переполнен радостью.
Моя рука медленно поползла вниз, целясь в выпирающий живот женщины. А она спокойно стояла, широко раскинув руки, и улыбалась. Я же собирался убить своего ребенка.
- Вот так. Хорошо... - говорил глава, явно издеваясь надо мной. - Теперь стреляй.
Мой палец лег на спусковой крючок. В глазах стояли слезы. Я не любил эту сумасшедшую женщину. Но в ней мой ребенок! Я не хочу его убивать. Не хочу!
Раздался легкий щелчок, и ее тело отлетело назад, потом несколько раз конвульсивно дернулось и замерло. А я даже пистолет не опустил. Команды не было... Сознание отказывалось верить в реальность происходящего...
- Ну, вот и умничка, - ласковым голосом произнес главный. - А теперь иди, попрощайся с ней, и не забудь убить себя.
Мои ноги двинулись вперед, а потом... я, на свое счастье, поскользнулся на чьих-то внутренностях и упал, хорошо приложившись затылком об пол. В глазах заплясали звезды, и даже слух на мгновение отключился. Я приподнялся и рефлекторно положил руку на затылок.
Меня слушались руки! Эта мысль радостно вспыхнула в пылающей болью голове. Потом вернулся слух.
И первое, что я услышал, был голос главного:
- Вставай и иди.
Я мысленно хмыкнул и встал. Потом без лишних слов вскинул пистолет, который чудом удержал в руках при падении, и одним точным выстрелом вышиб главному мозги. В моем сердце запела злоба. Вот тебе, урод! Вздумал поиграть мной?! Теперь собери-ка свою голову с пола. Тоже очень интересная игра.
Остальные застыли в молчании. Я же стоял и улыбался. Все эти суки были у меня перед глазами. Двинутся, пристрелю. А если нет, то пусть дождутся Дэниэла. Он разберется.
Но буквально через тридцать секунд один из оставшихся со словами:
- Ах ты, ..., - кинулся на меня.
Я широко и с удовольствием улыбнулся, а потом, сказав:
- Угу, - нажал на курок.
Его тело по инерции прошло еще несколько шагов, а потом рухнуло. На меня уже неслись еще двое одновременно. Их я тоже убил. Последнему из всех не повезло. Он оказался сообразителен, и, перед тем, как побежать, причем не ко мне, а к выходу, он кинул в меня чей-то ботинок с торчащим из него куском ноги. Отчего я отвлекся, и выстрел, вместо того, чтобы оторвать ему голову, оторвал руку. Вот к чему приводит излишняя сообразительность. Побежал бы как все, давно бы умер. А так валяется тут сейчас и что есть силы орет, пытаясь отползти от меня.
Я подошел, навел на него пистолет и, пристально глядя в эти полные ужаса и боли глаза, сказал:
- Прощаю.
Спуск. Брызги крови и чего-то еще. Почему-то захотелось слизнуть с губ ошметок этого парня. Попробовать его на вкус. Мммм... ням. Но я сдержался. Вместо этого просто стер эту гадость с лица, встряхнул руку, вытер ее о штаны умершего. Потом встал и, посмотрев на их тела, еще раз улыбнулся. Снова навел дуло пистолета на одного из них и выстрелил. Зачем? Не знаю. Захотелось.
Подойдя к телу своей любовницы, я увидел голову ребенка, торчавшую из ее живота, развороченного моим выстрелом. Он так и не родился. И ему, наверное, было страшно умирать.
Я склонился над ее телом, потом встал на колени в лужу крови и человеческих останков. Затем взял голову своего нерожденного ребенка и погладил ее. Пальцы скользили по липкой от крови и материнской воды в утробе голове. Но мне было плевать. Я держал ее в руках, совсем еще крошечную и мягкую, и плакал. Слезы смывали с лица часть крови убитых мною, но совсем малую. Остальная часть плотно присохла к коже, а в душу просто въелась. Навсегда...
Взглянув на голову ребенка, я заметил, что у него открыты веки. Он смотрел на меня голубыми глазами, такими же голубыми, как у нее. Мне это показалось дико смешным, и я расхохотался. Мой смех эхом разлетелся по ангару. А я все смеялся и смеялся, сидя в луже крови, держа пистолет в одной руке, голову ребенка в другой.
Таким меня и увидели Дэниэл и еще три его парня. Здоровые такие, молчаливые. Привыкшие ко всякому... Но, наверное, такое они видели впервые, потому что когда они зашли, то кто-то удивленно спросил, глядя на меня:
- Что за ...?
Дэниэл быстро подошел ко мне, наступая на трупы, и спросил:
- Что это за резня, Вик?!
Я, глядя на него снизу вверх, прижал к себе голову ребенка и снова рассмеялся. Громко, истерично. Дэниэл молча поднял меня за шиворот и, придерживая так, три раза подряд ударил. Но я стал смеяться только громче. Тогда Дэниэл приказал своим 'мальчикам':
- Прочесать все. Выживших... - он посмотрел на меня, а я смотрел в застывшие голубые глаза, и у меня зрела мысль... - добить, - договорил Дэниэл, и потащил меня за шиворот к выходу. Я спотыкался, но брел. Выйдя на относительно чистое место, он толкнул меня к стене и, отойдя от нее, начал ходить взад-вперед, как зверь. Хотя почему как?..
- Кто их убил? - жестко спросил он у меня.
- Я, - просто ответил я, по-прежнему держа и пистолет, и голову в руках.