— Что вы предлагаете? — с раздражением спросил он юношу.
— Граф должен заплатить мне отступные в размере пяти тысяч золотых корон. — Предки стали мной гордиться.
— Ты сдурел! — откликнулась Шиза. — Ты плодишь врагов, как собака блох.
Но я не мог поступить по-другому. Потому что по-другому не поступил бы Витька Глухов. А также не мог поступить иначе Ирридар.
— А не много ли, тан, вы просите? — Холодность и выдержка мессира дали трещину.
— За сына графа и вашу репутацию? — Студент задумался. — Думаю, даже мало.
«Каков наглец!» — ректор с изумлением смотрел на своего первокурсника.
— Хорошо. Я переговорю с графом. Но он может не согласиться, — хотел оставить за собой последнее слово архимаг.
— Думаю, он примет мое предложение, — уверенно ответил Аббаи.
«Примет, куда он денется», — подумал про себя мессир.
Мессир Кронвальд смотрел в спину уходящему студенту. «Кто же ты такой?» — думал он.
— Луцис, пригласи ко мне мессира Гронда и сообщи графу Ренару тан Шаро, что я его хочу срочно видеть, — дал он распоряжение секретарю.
Когда начальник службы безопасности академии мессир Гронд вошел к мессиру ректору, тот стоял и смотрел задумчиво в окно.
— Звал, Крон? — спросил тот самый старичок, которому Ирридар дал бутылку.
— Звал, Гро, — повернулся к нему ректор. — Садись. — Он достал бутылку «Королевской лозы» и разлил в бокалы. Ректор обдумывал ситуацию.
В академии негласно не препятствовали стычкам, порабощению простолюдинов благородными. Считалось, что так можно отобрать более стойких и сильных магов: выдержал, не сломался — получи достойное вознаграждение по окончании учебы. А армия получала сильных, умелых и стойких бойцов. Не зря же королевская казна оплачивала обучение простолюдинов.
Но применение боевого артефакта, запрещенного в академии, было действительно слишком.
— Скажи, старый, как получилось, что у молодого Шаро оказался амулет огненных шаров?
Дед ни капельки не смутился:
— А вот когда Ренар придет, ты у него и спроси. Зачем он отдал свой амулет сыну? Сынишка прошел пустым, но был он вместе с папенькой.
— Спрошу, обязательно спрошу. Но где гарантия, что у других студентов нет боевых амулетов?
— Уже нету. Вот список, кого можно хорошо пощипать. — И дед подал листок ректору.
Архимаг, прочитав внимательно список, посмотрел на своего безопасника:
— Они что, решили войну здесь устроить?
— По-видимому, да, — кивнул дед в знак согласия.
— Что ты знаешь о молодом Аббаи? — сложив список пополам, сменил тему Кронвальд.
— Умный не по годам. Сильный боец. Проныра, умудрился оторвать себе отдельные апартаменты. Кхе-кхе.
— Что ты кхекаешь, старый пень?
— Да то! Ему сам личный посланник Великого князя извинения приносил.
— Это за что? — Мессир Кронвальд теперь был действительно удивлен.
— А он мне об этом не рассказывал, — усмехнулся дед. — Но студенты, которые видели, говорят, что за то, что «снежков» не убил.
— Ты сам-то в это веришь? — скептически хмыкнул ректор.
— Я — нет. Но видел его в деле. Ему оружия не надо. Он сам по себе оружие, — ответил Гронд.
— Присмотри за ним, чует мое сердце, наплачемся мы с нехейцем.
Ректор в упор смотрел на графа.
— Скажи мне, Ренар, как тебе в голову пришла мысль отдать свой боевой амулет сыну?
Граф заерзал на месте. Его взгляд заметался, не желая встречаться со взглядом ректора.
— О чем ты, Крон? — как бы не понимая, затравленно спросил он.
— О том, граф, что твой сын этим амулетом пытался убить больше десяти студентов.
— Благородных? — чуть было не задохнувшись от такой новости, спросил граф.
— Благородный среди них был только один. — Архимаг продолжал неотрывно смотреть на собеседника.
— Уже лучше, — с облегчением ответил граф.
— Рано радуешься, граф Ренар тан Шаро. Нехейцы требуют крови. Они считают это покушением на убийство.
— Среди них был нехеец? — переспросил граф. — Так пусть будет поединок.
— Поединок будет, — усмехнулся ректор. — Только с отцом студента и до смерти.
— Но почему? — Граф был по-настоящему удивлен.
— Студент несовершеннолетний, ему запрещено драться на поединке.
— Что же делать? Крон, ты же можешь запретить дуэль?
— Нет, я не буду прикрывать твоего сына. Нехейцы решили дойти до короля. Ты понимаешь? — спросил ректор.
— Понимаю, — согласился граф. — Но помочь ты сможешь?