- Не бойся, - сказала Мирская и стукнула костяным веером по столу, - не разорю: спроси мне пива... больше ничего. - И сама крикнула на весь зал: - Григорий! Дай сюда пива.
- Ты хлопай этому, - ткнула Мирская Алешку, - он хороший человек. - На сцене жонглер ловил зажженные лампы.
- Какую сволочь стали подавать, - сказала Мирская, отхлебнув пива, - попробуй. - И она протянула Саньке бокал, намеченный с краю красной губной помадой.
Санька отхлебнул вместе с помадой - ему думалось: "ее помада".
- Брось! - крикнула Мирская и ударила Саньку по руке, - бокал упал и разлился на скатерть. - Черт с ним, другой спросим, - говорила Мирская. - Чего вы, дураки, одни сидели? А? Меня ждали? Да?
- Ждал, - сказал Санька.
Мирская пьяно покачала головой. Она силилась разглядеть Саньку сквозь муть хмеля.
Алешка пристально глядел на соседний столик. Маленькая женщина не смеялась, она сидела надувшись и глядела в сторону, запрокинув назад голову; толстяк сидел уже спиной к Саньке; он ворочался, толкал Мирскую; он наваливался сверху на худенькую девицу и что-то говорил ей в ухо, а она отмахивалась сложенной перчаткой, как от овода, от осы.
- Брось! -сказала Мирская и толкнула толстого. - Как тебя зовут? - обратилась она к Саньке. - Саня, спроси сифон зельтерской. Скорей!
Санька застучал ножом. В зале официанты метались с посудой, дым от папирос затуманил воздух, общий гул рычал уж напряженной, пьяной нотой, уже все катилось, ехало полным ходом и звенело на ходу.
Мирская выхватила сифон из рук официанта и, обернувшись на стуле, ударила шипящей струей в жирный затылок соседу.
Толстый вскочил, закрывая руками шею, отскочила девица, чиновник попятился на стуле.
- Сволочь! - орала истерическим голосом Мирская. Чиновник мигал - не знал, смеяться или кричать. - Тоже сволочь! - крикнула Мирская и пустила струю чиновнику в лицо. - Сволочи, сволочи! - кричала Мирская.
Люди поднимались с мест, смотрели на скандал, радостно, с ожиданием. Официанты спешили, пробивались меж столов.
Алешка встал и схватил Мирскую за руку. Она как будто обрадовалась борьбе - подвывала, вырывала руку с сифоном, и вода фыркала и брызгала в соседей.
- Уймите пьяную бабу, что за игрушки! - рявкнул солидный бас. Где-то хлопали в ладоши. Мирская выронила сифон и повалилась на стул.
Официант что-то серьезно шептал ей в ухо. Мирская отмахивалась и болтала брильянтовыми сережками.
- В отдельный кабинет, господа студенты; неудобно так, знаете... - назидал официант.
- Позвольте, это ж безобразие, - офицер подступал к Саньке. - Па-аслуш-те. Вы отвечаете за вашу даму. Отввечаете? - Он был пьян и красными выпученными глазами смотрел на Саньку, моргая бровями.
- Мне нельзя в скандал лезть, понимаешь? - шепнул Алешка на ухо Саньке.
Вдруг Мирская поднялась со стула.
- Офицюрус, молчи! Молчи, Ленька! Оставь! Знаешь? - и она закачала пальцем в воздухе. - Идем ко мне! - Она взяла Саньку под руку. И, заметив задержку, самую неуловимую заминку (Санька потом долго это вспоминал), Мирская крикнула: - Ну, проводи, что ли, - она дернула Саньку вперед. Они под руку пошли через зал. Офицер попятился к своему столу. Алешка остался расплачиваться по счету.
- Т�� не студент, ты дурак, - говорила Мирская в самое ухо Саньке, жарко дышала ртом, - и офицюрус дурак, а те... те сволочи... Сволочи! - крикнула Мирская так, что соседи оглянулись.
Мирская жила тут же в гостинице, и тут в вестибюле ждала ее компаньонка, в ковровой шали, со злым напудренным лицом, с мушкой на щеке. Мирская остановилась в полутемном вестибюле, положила обе руки Саньке на плечи. Она раскачивала его и смотрела ему прямо в глаза пьяными, пристальными зрачками.
Санька насильно улыбался, он не знал, что делать со своим лицом, и все больше и больше робел, но глядел, не отрываясь, как входил, пробивался в него взгляд пьяной женщины, а Мирская рвалась глазами дальше, до дна. И Санька вдруг почувствовал, как укол, -дошла, и в тот же момент Мирская сильно толкнула его, так что он едва не опрокинулся назад.
- Иди!
Компаньонка зло резанула глазами по Саньке и повела хозяйку по ковру лестницы.
Мозуоли