Пхичит вызвался сам подвезти. Если бы Юри мог отказаться убедительно - отказался бы. Ему было бы легче, подвези его кто из охраны Виктора. После увиденного Юри не знал, как ему теперь относиться к Пхичиту. И... он побаивался остаться с ним наедине. Боялся того, в каком состоянии Пхичит садится за руль. Всё выглядело так, будто бы ничего не случилось. Пхичит выглядел бодро и весело. Только Юри теперь приглядывался к нему и пытался понять, та ли эта бодрость и весёлость, присущая просто выспавшемуся, просто съевшему целую плитку шоколада, просто действительно принимающему каждый день с радостью человеку. Юри даже брали сомнения. Не приснилось ли. Нет, он точно видел. А ещё то, что обычно Пхичит любил заваливаться спать с Сынгылем, ну, иногда просто на диване в гостиной - вчерашним утром он закрылся в другой комнате и спал до обеда. Потому что он вернулся в пять утра, вот и спал до обеда. Юри всё видел. А вот Сынгыль - нет. Он спал, как убитый. Будто бы ему снотворного намешали. Не хватало ещё додумывать. Юри предпочитал версию, что Сынгыль просто крепко спал, да и... Пхичит аккуратно закрывал двери. В общем, после того, что Юри видел - Пхичит куда-то ушёл. Его не было пять часов. Юри надеялся, что Пхичит его не видел. Вроде не видел. И почувствовать не должен был. По крайне мере, он вёл себя как обычно.
В итоге Юри оставил Пхичита наедине с Сынгылем. Может, следовало хотя бы написать последнему смс? Ну да, отличная идея. И что бы он написал? «Не замечал ли ты за Пхичитом что-нибудь странное»? Слишком расплывчато, а задавать вопрос напрямую... На месте Сынгыля, он бы себя послал. Между ними и так напряжённые отношения. Это бы только всё испортило. Но и сделать вид, будто бы ничего не было - может, Юри бы так и сделал, но тогда бы он уподобился самому Сынгылю: «меньше знаешь - крепче спишь», «не суй нос не в своё дело», «мне не интересно». Безразличие. Юри так не может. Но и нагло лезть в чужую душу тоже не может. Он не знает наверняка, что между этими двумя происходит и, тем более, что происходит с каждым из них. На людях они ведут себя как вполне себе милая пара. Стараются, по крайне мере. Сынгыль старается меньше огрызаться и ругаться на Пхичита - тот и не воспринимает его ворчание всерьёз. Юри мог остаться сторонним очевидцем, думать, как и все, видеть, как и все - не стань случайным свидетелем того, что не предназначалось для его глаз. Он будто бы провернул ржавый ключ в покрывшемся паутиной замком - ему хотелось узнать этих людей немного глубже, немного ближе - но вот замок поддался, дверь приоткрылась, а то, что за ней... он ведь не такое ожидал увидеть?
После наступившего утра Юри иначе взглянул на поведение Сынгыля. Но вопрос от этого всё равно оставался открытым. Если Сынгыль знает - его отчуждение - защитная реакция. Реакция страха. Юри ведь тоже испугался. Если Сынгыль не знает - его безразличие и агрессия рано или поздно, но спровоцируют Пхичита. Во-первых, как Юри понял, Сынгыль просто сам по себе такой, во-вторых, он ни на йоту не меняется, потому что Пхичит - раздражитель. Вот теперь самое время всерьёз задуматься над словами Виктора. Виктор наверняка ведь знает. Да, Виктор знает. Он недоговорил. Недоговорил потому, что это не то, что Юри должен был знать. А узнал. Не специально. Но узнал. Пытаясь думать об этом, Юри чувствовал, как загоняет себя в ловушку. Может ли он теперь рассказать всё Виктору? Он ведь, Юри, не виноват. Так получилось. Он запутался. Он не решился рассказать Сынгылю, но ведь Виктору хотел... хотел хотя бы тому человеку, который точно бы что-то сделал. Пхичит ведь его друг. Они близкие друзья. Пхичит ему не безразличен. Да и самому Юри... Пхичит теперь тоже не безразличен... и Сынгыль... Сынгыль тем более не безразличен. Юри вообще ужасно винил себя за то, что оставил его там одного. Не надо было вести себя, как последний идиот. А теперь сидит и пытается не думать о том, что Пхичит там может с Сынгылем сделать.
На что вообще способны люди, когда они...
Если позвонить Виктору и соврать, что очень плохо стало - он бросит все дела и приедет? Он и так ведь задержался.
Нет, лучше этого не делать. Враньё начинается с мелочи. Надо просто дождаться. Но тогда они теряют время. Теряют время, а Юри ещё и нервы. Лишь бы этими нервами действительно не спровоцировать то самое «плохо».
И всё же, Юри был рад оказаться дома. За неделю тут ничего не изменилось, разве что стало свежее пахнуть. Видимо, прислуга много проветривала помещение. Даже зябко как-то было. Впрочем, и это не проблема - Маккачин готов согреть тяжестью своей необъятной туши. Стоило Юри только войти в дверь, как тучный лохматый пёс запрыгнул на него и вжал в дверь, намереваясь зализать до смерти. Щенячьей радости просто не было предела. Юри и представлять не хотел, как должно быть скучно одному в четырёх стенах огромного нелюдимого дома. С прислугой особо не поиграешь - их дело кормить, выгуливать и шугать, если мешает убираться. Невольно в памяти вспыли воспоминания того дня, когда Юри наблюдал или, точнее сказать, подглядывал за тем, как счастливо Маккачин встречал Виктора. Это так мило, что пёс и его теперь встречает так же. Да-да, Юри тоже успел привязаться, тоже соскучился, не обиделся бы, будь пёс не столь радушен, но всё равно ведь приятно.