Юри прикусил язык. Всё это время он смотрел на Виктора и будто бы сквозь него. Пока он говорил, он будто бы буквально снова был там, в том дне и той гостиной. Он помнил, каким мрачным тогда проснулся Сынгыль, как, каждый раз проходя мимо двери той комнаты, за которой спал Пхичит - оглядывался на неё, но не останавливался. Они с Юри практически не разговаривали - так, бросили друг другу пару фраз. Сынгыль только один раз спросил, как хорошо он, Юри, спал сегодня. Юри вообще не спал. Он выглядел разбито и сонно. На вопрос ответил, что не особо - соврал, что мучила изжога. Сынгыль тогда кивнул и больше не задавал вопросов. Когда Пхичит, наконец, проснулся, принял душ и вышел из комнаты - душ, кстати, он принимал достаточно долго - в его внешнем виде не было ничего подозрительного, он улыбался, как обычно, смеялся, как обычно, невзначай бросил что-то о том, что давно уже так не высыпался. Юри помнил, как в тот момент был откровенно растерян и вообще сомневался в том, что то, что он видел - это было именно то, а не бред больной фантазии.
Нет, это всё был не бред и не приснилось - он видел, он готов был на чём угодно поклясться, что он видел!
Выражение лица Виктора Юри так и не смог понять. Если честно, он в ту секунду даже испугался. А ведь у него был страх, что и Виктору не надо рассказывать, что он может не так это понять. А вдруг он сейчас решит, что он, Юри, врёт? Но Юри не врёт! И, видимо, весь спектр обуявших его эмоций настолько был явен, что отразился на лице, что выразился в немой растерянности и желании немедленно оправдаться, что Юри даже сел ровнее и поддался ближе, уже схватил Виктора за руку...
- Ты больше никому об этом не говорил? - но Виктор ожидаемо не разозлился. Юри вообще не понял его эмоций. Ему своих хватало.
- Нет...
Мягко отцепляя руку Юри от себя, Виктор ненадолго сжал её. Кажется, он собирался подняться - Юри потянулся следом, однако был тут же остановлен - вжат сильной рукой в подушку. Виктор навис над ним, продолжая удерживать под собой - ему это не стоило усилий - Юри не сопротивлялся.
- Значит так, я запрещаю тебе и вспоминать, и говорить об этом. Сказал мне - я тебе верю. Этого достаточно.
- А как же Сынгыль?.. - Юри был не против молчать, но он не мог понять, почему Виктор вдруг стал таким резким. Значит, это всё же что-то серьёзное? Значит, он знает чего-то, чего не знает Юри? - Он ведь там, рядом с Пхичитом, а вдруг что-то случится?!
Юри весь побледнел, снова схватился за руку Виктора, будто тот собирался немедленно встать и уйти. Юри ждал хоть какие-то объяснения.
- Вот пусть рядом с ним и остаётся. Твоё дело было сообщить мне. Ты всё сделал правильно - не разочаровал меня. Дальше - уже моё дело. Я буду решать лично с Пхичитом. Если ты переживаешь, что можешь случайно проболтаться Сынгылю - я временно сниму тебя с обучения.
И всё-таки Виктор поднялся - одеваться не стал - сразу пошёл искать телефон. Даже постель обошёл, после чего вспомнил, что оставил телефон внизу - не то на кухне, не то в гостиной. В общем, где-то там же, где скинул пальто и рубашку.
Юри неприятно кольнули слова Виктора. О, даже так? Он думает, что Юри может проболтаться? А как насчёт того, чтобы объяснить хоть что-то? Значит, как обсуждать свои дела, таскать на встречи - это Юри касается, а как дела друзей, с которыми сам и познакомил, на которых добровольно оставил - не касается. Это разве честно? Да и стал бы Юри переживать по пустякам? Так в том-то и дело, что это хоть предчувствие, хоть что, а Юри не мог тут спокойно спать вдалеке и безопасности, не зная, что там может случится у Пхичита с Сынгылем. А вдруг Сынгыль всё же нарвётся? А вдруг Пхичит будет в неадекватном состоянии и не сдержится? Да и плевать как-то, что они вообще не друзья, окажись Юри в такой ситуации - Сынгылю было бы всё равно. Но Юри не всё равно. Ему до всех не всё равно. Наверное, поэтому в итоге больше всех и достаётся.