Государство в Англии, хотя и было подвержено тем же угрозам, связанным с ослаблением центральной власти, что и на континенте, все же более успешно противостояло негативным тенденциям, в частности, благодаря тому, что существовали более конструктивные отношения между властью и народом. Все население обязано было поддерживать в надлежащем состоянии дороги и мосты. В случае большой опасности король мог созвать массовое ополчение — фирд, недисциплинированное, постоянно дезорганизуемое пересменами и недостаточно эффективное в условиях тяжелой войны. Разбросанность населения и потребность в более управляемом войске породили потребность в изменении системы: с середины XI века король призывал на службу лишь одного человека со 100—200 гектаров пахотной земли. Но главной опорой для него служил элитный корпус его личной гвардии, состоявшей из профессиональных воинов, получавших жалованье (редко когда за службу платили земельными наделами) и живших при его дворе. Они сражались тяжелым топором, который держали в обеих руках, а в открытом поле своими сомкнутыми рядами образовывали непреодолимую стену, над которой возвышались варварские знаки, драконы и чудовища, вырезанные из металла наподобие флюгеров. Кнут набирал это войско из числа своих верных датчан — хускарлов, «домашних парней». Наконец, в распоряжении английского короля был флот, содержавшийся за счет жителей приморских областей в порядке «морской службы». В X веке король взимал по всей стране поземельный налог, «датские деньги», первоначально предназначавшийся для финансирования борьбы против викингов. Сам факт существования этого налога указывает на то, что в стране было более оживленное денежное обращение, чем в государствах на континенте.
Территория королевства разделялась на судебные округа, называвшиеся сотнями (hundred), в которых раз в четыре недели проводились заседания суда и которые в X веке были сгруппированы в более обширные административные единицы, называвшиеся шайрами (shire). На юге они совпадали с территорией старинных саксонских королевств (Кент, Суссекс), в других же местах границы проводились с учетом этнической принадлежности населения (Норфолк — «народ севера», Суффолк — «народ юга»; эти шайры представляли собой половины прежней Восточной Англии). В центре и на севере потребности борьбы против датчан диктовали формирование шайр вокруг цитадели, название которой они носили (Йоркшир с центром в Йорке). Во главе шайры стоял шериф, исполнявший военные, административные и судебные функции, отвечавший за сбор королевских налогов и председательствовавший на собраниях свободных людей подведомственной ему территории.
У англосаксов вассалитет, восходивший к традициям родства у древних германцев, получил более широкое распространение, чем фьеф. У них так и не сформировалось представление о том, что король имеет право собственности на землю королевства, которой его подданные пользуются в силу заключенного договора держания, — представление, которое, напротив, закрепилось у нормандцев, считавших своего герцога собственником герцогства. В зависимости от господина, лорда, находились домашние вассалы (knights, рыцари), воины без земли и зависимых крестьян. В Англии не сложилась иерархическая вассальная лестница, там редко два лорда зависели один от другого. С X века король часто уступал судебные права, и суды лордов, таким образом, конкурировали с судами сотен и шайр. Вассалы короля, таны, могли получать землю в держание, однако это никоим образом не влияло на их социальный статус. Отсутствовала система взаимных обязанностей сеньоров и вассалов, такая, как на континенте, поэтому вассальные связи разрывались легко и безболезненно. Считалось нормальным явлением, когда вассал менял сеньора. Здесь более уместно говорить не о вассалитете, а о патронаже. Что же касается обязательств в отношении господина, то в Англии не проводили различия, принятого на континенте, между благородными службами и сервильными повинностями. У англосаксов не сложился самостоятельный класс рыцарства, поскольку у них основу войска составляла пехота. Даже таны не представляли собой однородный класс: если отдельные из них имели обширные земельные владения, то большинство практически сливалось с массой крестьянства. Некоторые таны получали в держание церковные земли и находились в зависимости от епископов или аббатов.