— А второй ответ?
Доктор пожал плечами.
— Кто-то затаил против вашего отца Гормана злобу.
Лежен покачал головой.
— Вряд ли. Его здесь все любили. И врагов у него не было. И грабить вроде бы нечего. Разве…
— Что разве? — спросил Корриган. — У полиции есть свои соображения?
— У него была записка, которую убийца не нашел, в башмаке.
Корриган свистнул.
— Какая-то шпионская интрига!
Лежен улыбнулся.
— Все гораздо проще. У него в кармане была дыра. Сержант Пайн разговаривал с экономкой. Похоже, довольно неряшливая особа. Не следила за его одеждой, не чинила вовремя. Она подтвердила, что отец Горман имел привычку засовывать бумаги и письма в башмак, чтобы они не проваливались сквозь дыры в карманах.
— А убийца об этом не знал?
— Ему такое и в голову не пришло. Если только он охотился именно за этим клочком бумаги.
— А что там в записке?
Лежен открыл ящик стола и вытащил оттуда смятую бумажку.
— Просто несколько фамилий, — сказал он.
Корриган стал читать.
— Ормерод, Сэндфорд, Паркинсон, Хескет-Дюбуа, Шоу, Хармондсворт, Такертон, Корриган? Делафонтейн?…
Он удивленно поднял брови.
— Откуда я в этом списке?
— Вам эти фамилии что-нибудь говорят? — спросил инспектор.
— Ни одной не знаю.
— И никогда не встречали отца Гормана?
— Нет.
— Значит, особой помощи от вас ждать не приходится.
— Есть какие-нибудь догадки насчет этого списка?
Лежен уклонился от прямого ответа.
— Какой-то мальчишка пришел к отцу Горману около семи вечера. Сказал, что одна женщина при смерти и просит позвать священника. Отец Горман пошел вместе с мальчиком.
— Куда? Вам известно?
— Известно. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить. Бетналл-стрит, дом 23. Дом принадлежит некоей миссис Коллинз. Больную звали миссис Дэвис. Священник пришел туда в четверть восьмого и пробыл около получаса. Миссис Дэвис умерла как раз перед приездом кареты «Скорой помощи».
— Понятно.
— Дальше следы отца Гормана привели в маленькое захудалое кафе. Место вполне приличное, ничего плохого там не случается, кормят скверно, посетителей всегда мало. Отец Горман заказал чашку кофе. Потом, видно, он поискал у себя в карманах, по нашел того, что ему было нужно, и попросил у хозяина листок бумаги. Вот он, этот листок. — Инспектор указал на смятую записку.
— А потом?
— Когда хозяин подал кофе, священник что-то уже писал. Он очень скоро ушел, к кофе почти не прикоснулся.
— Кто еще был в кафе?
— Трое парней пришли после него, и еще какой-то пожилой человек, он уселся за другой стол в углу. Он так ничего и не заказал и скоро ушел.
— Пошел следом за священником?
— Может быть. Хозяин не видел, как он вышел. Описал его как ничем не примечательного человека. Почтенный с виду. Ничего особенного во внешности.
Среднего роста, пальто то ли синее, то ли коричневое. Волосы не темные, не светлые. Может, не имеет к этому делу никакого отношения. Трудно сказать.
Он еще не явился к нам рассказать, что видел священника в кафе, — мы просили всех, кто видел отца Гормана от без четверти восемь до четверть девятого, сообщить нам. Пока что пришли только двое: одна женщина и владелец аптеки неподалеку отсюда. Сейчас я их допрошу. Тело священника нашли четверть девятого два маленьких мальчугана. На Уэст-стрит.
Корриган кивнул и похлопал рукой по бумажке.
— Что вы об этом думаете?
— По-моему, это важная улика.
— Умирающая рассказала ему что-то, и он записал поскорее эти фамилии, боялся забыть. Тут только один вопрос: стал бы он записывать, если бы его связывала тайна исповеди?
— Не обязательно, что они были названы с условием сохранить тайну, — заметил Лежен. — Может, эти имена имеют отношение к какому-то шантажу.
— Вы так думаете?
— Я пока ничего не могу сказать. Это лишь рабочая гипотеза. Допустим, этих людей шантажировали. Покойная либо сама была шантажистка, либо знала о шантаже. Ее мучило раскаяние, она призналась во всем, хотела, чтобы все уладили. Отец Горман взял на себя эту ответственность.
— И дальше?
— Все это только предположения, — сказал Лежен. — Кто-то, скажем, получал от этого доходы и не хотел их терять. Узнал, что миссис Дэвис при смерти и послал за священником. И так далее.
— Интересно, — проговорил Корриган, рассматривая бумажку. — Почему здесь вопросительный знак у двух последних фамилий?
— Отец Горман мог сомневаться, правильно ли он их запомнил.
— Конечно, могло быть Маллиган вместо Корриган, — сказал доктор с усмешкой. — Очень вероятно. Но уже такое имя, как Делафонтейн, не спутаешь ни с чем, если запомнишь.
Он снова перечитал фамилии.
— Паркинсон — Паркинсонов полно, Сэндфорд — тоже встречается нередко. Хескет-Дюбуа — язык сломаешь.
Неожиданно он перегнулся через стол и взял телефонную книгу.
— Посмотрим. Хескет… Джон и К°, водопроводчики… Сэр Исидор. Ага! Вот оно! Хескет-Дюбуа, леди, Эллемер-сквер, 49. А что, если ей сейчас позвонить?
— Что мы ей будем говорить?
— Вдохновение подскажет, — беззаботно отвечал доктор.
— Давайте, — сказал Лежен.
— Что? — удивленно воззрился на него Корриган.
— Я сказал, давайте звоните, — ласково промолвил Лежен.
Он сам взял трубку.
— Город.
Он взглянул на Корригана:
— Говорите номер.
— Гросвенор, 64578.
Лежен повторил номер в трубку и передал ее Корригану.
— Развлекайтесь, — сказал он.
Слегка растерявшись, Корриган смотрел на инспектора. В трубке долгое время раздавались гудки и никто не отвечал. Наконец послышался женский голос:
— Гросвенор, 64578.
— Это особняк леди Хескет-Дюбуа?
— Э… э… да… то есть…
Доктор Корриган не стал особенно вслушиваться.
— Можно попросить ее к телефону?
— Нет, нельзя. Леди Хескет-Дюбуа умерла в апреле.
Обескураженный доктор Корриган повесил трубку, не ответив на вопрос: «А кто это говорит?» Он холодно взглянул на инспектора Лежена.
— Вот почему вы с такой легкостью разрешили мне туда позвонить!
Лежен хитро усмехнулся.
— В апреле, — задумчиво сказал Корриган. — Пять месяцев назад. Пять месяцев, как ее уже не волнует шантаж или что-то там еще. Она, случайно, не покончила с собой?
— Нет. У нее была опухоль мозга.
— Значит, надо снова браться за этот список, — сказал Корриган, глядя на бумажку.
Лежен вздохнул.
— Ведь, в сущности, неизвестно, какое отношение это убийство имеет к делу. Могло быть обыкновенное нападение в туманный вечер — и почти нет надежды найти убийцу, разве что нам просто случайно повезет…
Доктор Корриган сказал:
— Вы не возражаете, если я еще разок посмотрю на записку?
— Пожалуйста. И желаю вам удачи.
— Хотите сказать, что все равно ничего у меня не выйдет? Еще посмотрим! Я займусь Корриганом. Мистер, миссис или мисс Корриган с вопросительным знаком.
Глава 3
— Да нет, мистер Лежен, больше вроде ничего не припомню. Я ведь уже все сказала вашему сержанту. Не знаю я, ни кто она была, миссис Дэвис, ни откуда родом. Она у меня полгода снимала комнату. Платила вовремя и вроде была славная женщина.
Миссис Коппинз перевела дыхание и недовольно посмотрела на Лежена. Он улыбнулся ей кроткой, меланхолической улыбкой, действие которой было проверено не раз.
— Я бы с охотой помогла, если бы что знала, — добавила миссис Коллинз.
— Благодарю вас. Вот это нам и нужно — помощь. Женщины знают больше мужчин — у них какое-то особое чутье.
Ход был верный и оказал свое действие.
— Ах! — воскликнула миссис Коппинз. — Жалко, вас мой муж сейчас не слышит. Он только и повторяет, мол, ты думаешь, ты все знаешь, а на самом-то деле и понятия не имеешь. А ведь девять раз из десяти я права.
— Вот потому-то я и хотел узнать, что вы думаете о миссис Дэвис. Вы не знаете, может, она была несчастлива?
— Как вам сказать? Вроде бы нет. Деловая. Это видно было. Все у нее всегда бывало как надо. Будто заранее все обдумывала. Я так понимаю, работала она, где выясняют, как какие товары идут, чего больше покупают, спрашивают. Про это всем и так давно известно, да вот почему-то нынче прямо помешались — подавай им снова и снова такие сведения. А миссис Дэвис, по правде говоря, для этой работы очень подходила. Славная, нос куда не надо не сует, просто по-деловому расспросит — и все.