— Обойдёшься.
— Я настаиваю, эфендим Лео. Буйрун! — Турецкий и русский путаются в голове. — Вы должны понимать, что в полицейском участке мне будет не до омовения.
— Это точно! — Его ухмылка обнажает неестественно белые искусственные зубы. — Но у тебя нет с собой банного халата. — Он провожает меня до ванной комнаты: — В твоём распоряжении — три минуты.
В прострации сажусь на бортик джакузи и чувствую себя цирковой слонихой, которой надо встать на натянутый канат.
Спать!
Сон накидывается, как зверь из-за засады. Провалившись в него, лечу вниз и ударяюсь копчиком.
— Что происходит? — несётся из-за двери.
— Поскользнулась.
— Осторожно, дорогуша! Ты нужна правосудию живой.
— Мне требуется помощь!
— Потереть спинку?
— Просто подайте руку!
Дверь отворяется и навстречу мне вытягивается жилистая рука, покрытая редкими седыми волосками.
Хайде! — говорит он по-турецки, что означает: «Давай!».
— Не могу дотянуться!
Он склоняется надо мной. Хороший шанс повалить его вниз. Но сил нет даже на то, чтобы как следует ухватиться за его шею.
Его когтистые пальцы впиваются в мою кожу.
Эта боль несколько взбадривает.
Он сажает меня на бортик, а потом тычет куда-то в угол: — Халат там.
— А полотенце?
Он молча уходит. У меня есть пара секунд, чтобы оглядеться. На вешалке — действительно висят халаты. Какой выбрать? Пока я задаюсь этим вопросом, решается проблема с полотенцем. Он бросает его мне на голые плечи, не удержавшись при этом от взглянуть на мою грудь и то, что ниже.
— Ты это брось, дорогуша! — бормочет он. — Я останусь верен своей супруге. Даже в этих обстоятельствах. — В его интонациях слышится нескрываемый сарказм.
Или мне только кажется?
Натянув самый просторный халат, замечаю пластиковый короб. Обычно, в нём хранят грязное бельё. Открытая крышка охотно демонстрирует содержимое. Ага, в него складируют использованные полотенца. Наличествует одно банное. А вот это — скорее всего для ног. Тонкое, из хорошо впитывающего влагу хлопка. Я хватаю его и едва успеваю сунуть в накладной карман, как распахивается дверь.
— Готова?
— Н-н-ет.
Он хватает меня и тащит куда-то, предварительно натянув на меня шапочку для душа.
Водные струи бьют по плечам, по голове, а он приговаривает.
Я становлюсь мокрой, а значит, скользкой.
Вырваться и бежать!
Кажется, я заснула. Как лошадь. Или как измученный солдат на марше.
Очнулась от прикосновения его пальцев.
Он мягко подталкивает меня к выходу, дурашливо приговаривая на ходу:
Лично мне не помешала бы прежняя встряска: физическая боль возвращает ясность сознанию. Правда, на короткое время.
— Вот твоё спальное место! — Длинный палец с отполированным ногтём указывает на кожаный диван в гостиной. Постельное бельё на нём отсутствует.
Я валюсь на него и складываюсь в позу зародыша. Затем начинаю дышать по-собачьи: короткий вдох-выдох-вдох. Это должно дать хоть чуточку энергии.
Потом вытягиваюсь вдоль, чуть распахнув полы халата.
Ещё есть надежда, что в нём пробудится похоть, и он заглянет сюда, чтобы удовлетворить её. Действительно, слышны осторожные шаги. Он склоняется надо мной, и мои ноздри щекочет запах парфюма. Я даже узнаю его. Это «Аква ди Парма». Он что использовал его, чтобы возлечь со мной на ложе и ублажить свои чресла?
Мои догадки подтверждаются.
Он нежно касается моих плеч, затем проникает за отвороты халата и…далее следует рывок.
Пушистое полотенце сорвано с моей шеи.
— Это лишнее, — бормочет он. — И тебе оно больше не потребуется.
Он уходит, победно помахивая моим последним шансом на спасение. А мои пальцы скользят под халат. Ниже, ещё ниже. Там на уровне груди можно нащупать простую шероховатую ткань — ножное полотенце из короба.
Это уже реально последняя возможность.
Только бы не вырубиться! Я поднимаюсь с дивана и ковыляю в направлении кухни.
— Что тебе? — нависает надо мной его тень.
— Всего лишь стакан воды.
— Ступай на место — я принесу.
Я без сил валюсь на диван. Так хочется скукожиться, но я делаю усилие и вытягиваюсь в призывной сексуальной позе. Жалкое зрелище. И соответственно — ноль мужской реакции. Вернее, унизительное замечание:
— От тебя всё ещё дурно пахнет, дорогуша!