— Что значит — открывайте? Все же ключи у тебя?
— Ты думаешь, что доллен доверял мне ключи от сокровищницы? Да он их собственному сыну не давал!
— Значит придется ломать? — дверь выглядела внушительно. Чуть ли не сплошная стальная плита. Мне вспомнился круглый крепыш, который пришел на собрание с молотом. Может его позвать?
— Зачем ломать, ключ у вас, — Лукорья меня успокоила.
— У нас?
— Вы же забрали пряжку с праха доллена? — подсматривала значит старушка за нашим сражением.
— Ну кажется забрали, — неуверенно ответила Рани, боясь признаться, что взяла в руки священный кобаж.
Лукорья указала на прямоугольную щель в двери.
— Сюда вставляй.
Нам повезло, что Валдар отказался от щедрого дара. Ломали бы мы сейчас стену или дверь выносили и времени бы на это у нас ушло вагон и маленькая тележка. Я достал пряжку и вставил ее в указанную Лукорьей щель. Раздался едва слышный щелчок и дверь приоткрылась. Я взялся за ручку и потянул — тяжелая собака! Интересно, как ее старик-то открывал?
Сокровищница была малехонькой. Два на два метра, не более. В углу стоял манекен, наряженный в порядный мундир, явно боевой. Награды на груди имелись, ленточка красная от плеча до пояса. Значит старый доллен повоевал в свое время. Большую часть комнатки занимал деревянный секретер с кучей мелких ящичков.
— И что тут где? — спросил я у Лукорьи.
— А знаю? Отродясь тут не была. Доллен в сокровищницу никого не пускал, хотя сам здесь сутками сиживал.
— Значит будем искать.
В большинстве ящиков хранилась всякая чушь. Старые от времени выцветшие письма, в которые я все-таки заглянул. Не в надежде найти там какие-нибудь тайны прошлых владельцев дола, а просто попробовать прочесть написанное. Грамоте я на фронте обучался, в окопах. Поэм написать не могу, но худо-бедно прочесть — запросто! Я водил пальцем по бумаге… и без толку! В итоге не встретил ни одной знакомой буквы!
— Это какой вообще язык⁈
— Как какой? Белгазийский, — ответила мне Лукорья, — мы на нем говорим.
— Я грамоте не обучена, — призналась Рани.
Еще одна заковыка — как я могу говорить на языке, который я не знаю и вообще первый раз про него слышу? Заострять внимание на этом вопросе я не стал, иначе мне пришлось рассказывать своим спутницам, кто я такой и как попал в их мир. И признаваться, что Самара далеко не остров.
— Хорошо, — я вытащил с другого ящика и открыл большую пыльную книгу. Ее страницы были также исписаны непонятными мне символами. Располагались они в три колонки, — а я это что?
— Книга учета. Доллен считал сколько мы заработали, а сколько потратили.
Полезная книга, но не для меня. Ладно язык, я надеялся, что смогу его выучить, что с такими штуками, как бухгалтерия, у меня всегда были сложности. Циферки это вообще не мое.
— Ты сможешь с ней разобраться?
— Разобраться?
— Мне надо понять, на чем мы зарабатываем себе на жизнь.
— Я тебе и так расскажу — весной высеваем кортут. Осень собираем корни и коробочки с семенами. И потом все по новой.
Нехитрое мироустройство. Но я понятия не имел, как в нем что-то поменять так, чтобы мы и налоги в казну выплачивали и сами жили на приличном уровне.
— Вот и почитай, сколько высаживаем, сколько собираем, — я вручил пыльную книгу Лукорье.
И открыл следующий ящик. В нем что-то звякнуло.
— Сокровища⁈ — Рани в предвкушении потерла ладошки.
— Сейчас поглядим, — я вытянул из ящика небольшой мешочек. Развязал на нем тесемки и высыпал содержимое на столешницу, — о! монетки!
Там на самом деле находились монеты. Большие, но не привычные мне кругляши, а золотистые восьмигранники. Я взял один из них — легкие, золото было бы гораздо тяжелее. Я подкинул и поймал монетку. На одной стороне я увидел незнакомый мне символ, на другой был еще один, но мне он был известен.
— Солнце, — изображение было примитивным, кружок с несколькими идущими от него линиями-лучиками.
— Это сол, точнее десять солов, — произнесла название монеты Рани, — а сзади символ Гримма.
Я покопался в кучке и вытащил из нее еще одну монетку. По цвету и весу она очень похожа на алюминий, на обороте я увидел еще одну знакомую символику.
— А тут — луна?
— Да. И монетка в пять лунт.
— А сколько здесь всего? — я поворошил кучку, — хватит, чтобы еще одно такое поместье купить?
Рани слегка замялась.
— Я не знаю, у вилан редко бывают деньги.
— Вот дела? А чем же доллен вам платил?
— Доллен? Платил? А за что он должен платить? Он дает нам еду, кров, защиту. И участки земли, на которых мы можем садить кортут.