Мне повезло, что среди прочих встречать нас выскочил и дед Михаль.
— Дед, помогай! У нас раненные!
— Кто, а⁈
— Астрис! — я кивнул на девушку.
Дед забрался на коляску.
— Плохо дело, плохо, ты чего ее не перевязал?
— Она сдерживает кровь магией.
— Ненадолго это, как сознание потеряет, то все. Держи ее за плечи! — распорядился дед.
— Зачем? Что вы хотите… — обвела нас девушка мутным взглядом.
Я прижал ее к сидению, а дед резким движением сломал стрелу.
— Ай! — девушка ойкнула и потеряла сознание. Магия перестала сдерживать кровь, и она хлынула обильным потоком.
— Поднимай! — скомандовал Микаль.
Мы оторвали девушку от сидения. Дед заткнул рану тряпицей.
— Понесли ее в дом!
Пока мы тащили девушку по лестнице, я заметил, как Рани подобрала обломок стрелы с оперением. И зачем-то внимательно его разглядывала.
— Горячую воду! Стол освободите! — командовал Микаль.
— Если она умрет, Валдар нам этого не простит, — сказала Лукорья сметая со стола посуду.
— Женщина, прикуси язык! Рани, неси мою сумку! — крикнул дед после того, как мы уложили раненную на стол.
— Уже, дедушка! — Рани кинула ему котомку.
— Прикладывай мох, зажимай!
Я сделал правильный выбор. К Валдару я бы довез тело его дочери, а так — дед молодец! Он колдовал над Астрис почти час. Причем его волшебство не было даром, доставшимся ему просто так, от рождения. Он нарабатывал его десятилетиями, оттачивал сутками напролет.
— Будет жить, — произнес дед, с усилием отваливаясь от стола.
— Слава Лиме милосердной, — прошептала Лукорья.
— Давайте унесем ее на кровать…
— Не тронь! — перехватил мою руку дед, — не ровен час опять рана откроется. Пускай здесь полежит.
— Слава тебе, дед, а никакой-то там Лиме, — похлопал я его по плечу.
— Не святотатствуй, — обиделся Микаль, — мою руку направляла именно она!
— Подожди, так Лима и Глимм, которых вы постоянно упоминаете, это что — боги? Дед, у меня для тебя новость — богов нет. Религия — опиум для народа, эти сказки…
— Какие еще сказки? Глимм и Лима существуют, они живут на священной горе Утару… — начала проповедь Лукорья.
— Да-да, где-то там, за облаками…
— И раз в год, на свой день почитания, они являются людям, — не дослушав меня, продолжила Лукорья.
— Ты это видела? Или ты? — я перевел взгляд на Микаля, — то-то же, до седых волос дожили, а как дети…
— Я… видела Глимма… — раздался полувздох-полустон. Астрис пришла в себя гораздо быстрее, чем мы ожидали. Может быть ей кобаж помог? Ведь она продолжила сжимать камни в ладонях даже во время операции.
— Как⁈
— Вот как тебя сейчас. Они существуют, Георг, они существуют.
Неожиданно. Значит в этом мире не только волшебство, но и настоящие боги есть⁈ Но сдаваться я не привык.
— И что эти ваши боги делают? Фокусы? Так и гриммары это тоже умеют.
— Глимм и Лима каждый день восходят на небосвод. Глимм днем, Лима — ночью, — пояснила Лукорья.
— То есть… то есть… то есть, — меня конкретно переклинило, — Глимм это солнце, а Лима… луна?
— Все так, все так, — закивал Микаль, — Лима покровительствует виланам, а Глимм — больше гриммарам.
— А церкви, священники у вас тоже есть? — я уже особо и не скрывал, что не принадлежу этому миру. Какой в этом смысл, если любой желторотый мальчишка в нем ориентируется в тысячу раз лучше, чем я. Я думаю, что соратники уже давно поняли, что со мной что-то явно не так. А после нашего спора про богов, у них и малейших сомнений не останется.
— Под горой Утару есть храмы обоих. Люди приходят туда, чтобы поговорить с богами или попросить их о чем-нибудь.
— И те приходят? В свои храмы? — мои уши до сих пор отказывались верить услышанному.
— Иногда просящим приходится ждать годами… но да, приходят, — ответ Лукорьи окончательно выбил меня из колеи.
— Боги, угу. А лешие, кикиморы и русалки у вас есть?
Окружающие посмотрели на меня с сожалением, как не на совсем здорового человека.
— Георгий, ты как себя чувствуешь?
Как может чувствовать себя человек, мир которого только что разлетелся вдребезги? Учение исторического материализма дало трещину!
— Неважно я себя чувствую. Голова кругом. И вообще… отдохнуть мне надо, — я понял, что объем упавших на мою бедную голову новостей, превысил критический уровень. Магия, дубовое средневековье с крепостным правом, да еще и живые, беседующие со свой паствой боги. Все, я устал. В этом дурдоме любой устать может. Даже человек из стали или чугуна.