- Это без палочек едят! Рыбный паштет надо ложкой на блин намазать, свернуть трубочкой и кушать руками. Еще есть рыбные котлетки без косточек. Их тоже в блин заворачивают и кушают руками. Унеси палочки и не доставай из мешка!
Ну, раз психованная боярыня говорит, что кушают руками, куда деваться, унес палочки и начал есть руками. А она так и сидела, глядя, как я кушаю. Само собой, под прицелом чужих глаз кусок не лез в горло, и снова как утром, она заставила съесть все. Вроде мелкая придурь, а настроение испортилось.
После обеда, вместо тихого часа – прогулка в лес! «Туда можно, туда нельзя. Орехи не сбивай, они еще не созрели. В птиц камнями не кидай. Играй тут до вечера». Немного погодя на опушке начали собираться воительницы, и, чуя неприятности, я ушел за кусты…
Разбудила Вратислава. Конвоирование домой, ужин под присмотром бдительной боярыни, прогулка, совмещенная с выкапыванием съедобных корней. Растения боярыня назвала «сладень». Выглядит как земной баклажан, только корни у него в виде целого пучка длинных и кривых морковок. И вот эти «морковки» и надо было выкапывать с общих грядок на большом поле. На поле кроме нас копалось в земле еще несколько женщин.
Пока копал, с непривычки перепачкался, присел отдохнуть возле корзин и решил попробовать, что мы тут собираем. Достал из сапога заточку. Заточку я «заработал» в одной из деревень еще в паре с Очиром, и с тех пор таскал в сапоге, таким образом, чтоб рукоять торчала, все как делали маги на Горше.
Вспомнив Горшу, отвлекся и порезался. Резко дернул рукой, чтоб кровь на одежду не попала и оцепенел. Уже зная из собственного опыта, что так работает плетение «фиксатор», я даже не пытался освободиться. Вскоре подошла Вратислава обмотала мой палец какими-то листьями, пропела низким голосом «ж-ж-ж», мотив напомнил мне земную мелодию «полет шмеля». Через несколько минут она развеяла плетение, я убрал листья, от пореза не осталось и следа.
Пошли домой. Там я свернул чистую одежду и уже в сумерках пошел купаться в реке. На одном из перекрестков оглянулся и увидел, что Вратислава идет следом. Чокнутая баба! Впрочем, за процессом помывки она не подглядывала. А по дороге домой спросила:
- А чем тебе купель в саду не понравилась?
- Не видел я там купель… - протянул я, мысленно матерясь на боярыню.
- Так сразу за теплицей баня стоит, и там же еще отдельная купель есть…
И каждый следующий день проходил в таком режиме. Я познакомился с ближайшими соседками боярыни. Все они выглядел молодыми девушками, и все просили называть их бабашками.
На пятое утро, как только я остался на берегу один, то сразу лег спать на скамью, поставив сачок рядом. Уже зная, что все равно боярыни меня усыпят магией и положат на эту скамью, спать до обеда. После обеда они усыпят меня в лесу, до ужина. Ну, вот такая у них блажь, увидев меня запустить сонное плетение, куда деваться. Главное что они не буйные, и с разговорами не лезут. Проспав, таким образом, большую часть дня, ночью я не смогу уснуть, и буду выполнять гимнастику в большом саду боярыни Вратиславы.
Сквозь дрему услышал голос соседки, которая жила в доме напротив, завали её Волыня:
- Ты, глянь на него! Разлегся тут как у себя дома!
- Тише, ты! Разбудишь еще. Пусть спит бедолага… - ответил ей голос соседки из дома справа, эту боярыню звали Вратка.
- Да, я ж его не трогаю. Пусть спит. Просто посмотреть поближе подошла. Издали видно плохо, а так вблизи, он вроде здоровым выглядит, когда спит… От чего его лечат-то? Хотя, нам какая разница, пошли!..
Вечером приехал Збигнев, осмотрел меня. Положил на лавку в мастерской и начал вытягивать каналы из магических центров в ауру. Процедура долгая и неприятная. А спать нельзя, жизнюку надо слышать речь пациента, чтоб оценить его адекватность. И когда сеанс только начался, в мастерскую решительно вошла Вратислава. Села в уголке, наблюдая за сеансом и слушая мою болтовню.
После сеанса она встала перед выходом, скрестив руки на груди, и прищурившись, посмотрела на мага.
- Вы че эт тут придумали?!. – и дальше она злым, шипящим голосом начала ругать Збигнева. Маг жизни, сначала терпел, молча, потом начал негромко хихикать, а в конце хохотал не скрываясь.
Немного погодя я с удивлением узнал, что боярыням сказали, что это я дурачок! Тихий и неопасный, если меня не провоцировать... Главное не разговаривать со мной громким голосом! От громких голосов я впадаю в ярость и могу напасть. Так, по пути сюда, в придорожном трактире, испугался резкого крика за окном, напал на слугу и палочками для еды выткнул ему в глаза! А прячут меня от злых родственников, которые довели меня до сумасшествия.