Пока мы шли, я продумал следующую цепочку вопросов. Правда, она тут же порвалась и поэтому почти не пригодилась.
Грей пожимает плечами.
- Ты уже достал меня этим вопросом. Ничего. Ты просто прикрываешь нас.
- Прикрываю? В вас будут стрелять?
- Я же тебе говорил. Может быть. Я не знаю.
- На их месте я бы так и сделала, - говорит Саша.
Не сомневаюсь, невольно думаю я, и снова обращаюсь к Грею:
- А потом?
Он поворачивается ко мне спиной.
- Потом будет видно. В лучшем случае... останешься жить с нами. В худшем... тебя убьют.
- Прекрасный выбор, - шепчу я.
Неужели все настолько плохо?
- Есть еще варианты, - он оглянулся, - между этими двумя. Может и так случиться, что ты вернешься к своему корыту. И будешь дальше ковырять свои ви и бояться иск-инов.
Грей подмигивает Саше. Она оборачивается и подмигивает Антону. Он поворачивается и подмигивает Миа, и все весело смеются.
Похоже на заговор.
- Какому корыту? - я возвращаюсь к непонятному слову.
- Не знаешь, что такое корыто? В свою технофлешку. Текник флэт.
- Технологическая квартира.
- Теха, теша.
- Кибернетизированное стойло с корытом и дырой для стока отходов.
- Канализация информации, - волшебным голосом произносит Миа, и все они тихо смеются чему-то такому, что понимают только они.
Мы снова поднимаемся и идем по полю, заросшему травой по пояс. И этому полю не видно ни конца, ни края - вслед за Греем я рассекаю плотно стоящие ряды стеблей, и мне начинает казаться, что я плыву в каком-то фантастическом море.
Мои ноги гудят, тело сошло с ума от стимуляторов, руки и шея сплошь искусаны комарами. Я расчесал укусы до крови, и они чешутся еще сильнее.
На языке у меня вертятся мольбы и просьбы, но я молчу. Мне все уже сказали. Повторять не хочется.
Новое животное - заяц. Правда, мне не удалось его разглядеть, но Грей и Антон, идущие впереди, оживленно обсуждают его, вместе с шансами пополнить им свой рацион.
Вскоре стимуляторы перестают действовать, и я почти сплю на ходу, и с каждого привала Антон поднимает меня все большим количеством ругани.
Под конец его голос стал хриплым от усталости.
Когда солнце скатилось на край неба, мы подошли к лесу, темневшему на другом конце поля.
Здесь Грей скомандовал привал, как я понял, надолго - я немедленно растянулся на земле и, несмотря на боль во всем теле, тут же выключился.
Очнулся я, когда было уже темно и холодно. Замерзший, голодный, жаждущий.
Террористы сидели вокруг костра. Когда я зашевелился и невольно застонал, потревожив гудящие от боли ноги, Миа принесла мне тарелку с тем же пахучим варевом.
Благодарно приняв блюдо из ее рук, я проглотил еду, вылизал тарелку, разулся, с содроганием залез в спальный мешок, который швырнул мне Грей, затянул полог и отключился снова.
Дискомфортная реальность
- Подъем.
Это Саша.
- Подъем, друзья!
- Пора вставать!
- Вставайте, демоны, разрушители систем. Сейчас трясти начну. И обливать холодной водой.
Боже. Неужели я проспал всю ночь. Без снов.
Как все затекло. Как все болит.
Боже мой.
- Пау пишет, что экран есть. Надо идти. Чем больше будем идти, тем больше шансов, что хватит еды. И мне не придется убивать животных, которых так любят некоторые из нас.
- Да мы разве против, - пожал плечами Антон, потягиваясь и поправляя рюкзак. - В смысле убийства животных. Да, девчонки?
«Девчонки» хмуро смотрели на него, зевая и протирая сонные глаза.
- Я думаю, - Грей посмотрел на меня, - может, не все понимают. Пошли.
Кряхтя и ойкая, я поднялся и пошел, шатаясь, вслед за ним.
- Немного пройдемся для разминки и встанем позавтракать.
Блистающий расплавленным золотом рассвет прекрасен, но мне так плохо, что я не воспринимаю эту красоту.
Ноги гудят и болят - кажется, что стопы сейчас переломятся пополам.
Я не мог дышать носом. Я никогда этого не испытывал, и с растущим отчаянием пытался прочистить нос.
- Что, насморк? - спросил Антон, видя мои попытки продышаться. - Надо лучше прятать нос в спальник, когда спишь. Все звери спят, уткнувшись носом в хвост.
Кажется, я стал хуже видеть. Или глаза просто устали от недосыпа.
Некоторое время мне казалось, что я вот-вот умру, но вдруг стало легче - в ногах отлегло, голова перестала кружиться. Появился голод.
- Завтрак.
Антон швыряет на траву охапку веток.
Я механически делаю шаг, продолжая по инерции идти вперед. Он оглядывается на меня и улыбается:
- Нет, спасибо, я сам.
Достает огонь и в два счета разводит костер.
Опять консервы.
Кажется, майка, пропитанная вчерашним потом, начинает попахивать. Сейчас бы в душ, и выкинуть это, я не знаю, как назвать - грязное тряпье? - в стирку. А лучше сразу в контейнер. Я никогда так не занашивал вещи, чтобы они начинали на мне вонять.