- Нет их.
- Так... куда же ты их дел?
- Съел!!
- Не кричи!
- Парни, - вмешалась Мира, - не надо нервничать. Рассвет скоро. До рассвета как нибудь обойдемся.
- Да, - согласился Грей, потирая лоб в задумчивости, и посмотрел на свой Лэп. - Полчетвертого. Без двадцати. Рановато.
- Да вон рассвет уже.
Там, куда указывала Мира, край неба немного просветлел.
- Ладно, - Грей лег обратно и снова закутался. - Если что... держите ножи поближе.
Я отвернулся от костра на другой бок и поерзал, удобнее устраиваясь на земле и дрожа от пережитого страха.
Ножи. Какие еще ножи. Они не помогут, когда в тебя с разных сторон вцепятся голодные пасти, и острые клыки начнут рваться к твоему горлу.
Перед глазами была пугающая темнота, и было не до сна.
Но время шло, и мир вокруг нас оставался спокойным. Шумели деревья на слабом ветру. Запели просыпающиеся птицы.
Быстро светлело.
...
Тюк-тюк-тюк. Тиу, тиу.
Голоса птиц прозвучали как хрустальные колокольчики в безмолвной вселенной поля, спящего леса и утопающей в тумане реки. Их становилось все больше.
Я замер. Это было так красиво, что сердце сжалось.
...
- Подъем!
Утро было холодное - я плохо застегнул спальник, раскрылся во сне и жутко замерз. Вокруг стелился туман, наискось пронизанный первыми косыми лучами солнца.
- Быстро завтракаем и идем, - хмуро проворчал Грей. Он уже тянул свою утреннюю сигарету, изучая карту. - Эн, сделай костер, пожалуйста.
- Слушаюсь, товарищ командир, - проскрипел Антон спросонья и встал, отчаянно зевая и потягиваясь.
Я съежился, изо всех сил закутываясь в спальник, чтобы согреться, и трясся от озноба.
Лэп. Чертов Лэп. Ну где же ты, я хочу чтобы кондишен подал струю горячего воздуха.
Нос совсем не дышит.
Горячий воздух. С сухими запахами африканской саванны.
Ну хотя бы даже без них.
Технофлет - умная квартира вашей мечты. Вы остро почувствуете, какая это прелесть, когда лишитесь ее.
Хмурый и деловой Антон уже наваливал в остатки костра свежий хворост. Я увидел его руки и застыл.
Его руки! На что они были похожи! Наверное, так выглядят поля ковровых бомбардировок - укусы разрослись и были похожи на кратеры вулканов, краями наплывавшие друг на друга. Тем не менее Антон невозмутимо делал свои обычные дела, не придавая этому, казалось, никакого значения.
По сравнению с ним я вообще не пострадал, однако мои руки отчаянно чесались. Продолжая их расчесывать и еле удерживаясь от того, чтобы стучать зубами, я прижимался ближе к дымящему костру и слушал разговоры террористов, постепенно приходя в себя.
Из их слов я понял, что здешние звери, которых мы так боимся - это потомки от смешанных связей между одичавшими собаками ликвидированной сельской зоны и волками. Получившийся метис, по словам Грея, обладал значительной силой, свирепостью и коварством.
- Что-то я вчера этого не заметила, - заметила Саша.
- Он понял, что на фоне коварства Грея ему лучше тихо сидеть в своем лесу, - буркнул Антон, яростно грызя зубами свои укусы.
Пока мы жевали кашу, Антон и Мира исследовали место, на котором Грей вчера попал в животное, но ничего не нашли.
Поедая кашу и обжигаясь, я сделал три новых неприятных открытия.
Во-первых, майка воняла еще сильнее.
Во-вторых, у меня начала расти щетина. Из-за этого отчаянно чесалась кожа.
В-третьих, я обнаружил на щеке какую-то опухоль. Но, в отличие от комариных укусов, она не чесалась, а просто побаливала.
- Прыщ, - объяснила Мира, заметив, что я ощупываю лицо. - Чаще умывайся.
- А что мне с ним делать? - спросил я, осмелев.
- Ничего. Сам пройдет. Хочешь, выдави, я дам зеркальце. Дать?
Я испуганно помотал головой.
- А это не опасно?
- Опасно, - спокойно кивнула она.
Антон повернулся на звуки нашего разговора, глядя на меня с ожесточенным отвращением.
Я сглотнул, моей изнемогшей психике тяжело было справиться с очередной плохой новостью.
- А чем?
- Ты умрешь! - свирепо гаркнул Антон и отвернулся.
- С этой штукой ты не такой симпатичный, - усмехнулась Мира, разглядывая мое лицо. - И, к тому же, у тебя скоро будет еще несколько. Надо чаще умываться.
- Он боится лишний раз попросить у меня воду, - презрительно проворчал Антон. - Нет бы, подойти, двинуть мне в морду и забрать флягу целиком! Трус...
А потом мы пошли, и я опять быстро устал. И тогда Антон взял мой рюкзак и понес вместе со своим, а я шел сзади и отчаянно придумывал себе оправдания.
После этого поход сливается в моей памяти в одну полосу, в которой мне трудно вспомнить очередность дней и событий.
Некоторое время экран еще действовал днем, но потом начались перебои. Мы шли ночью, днем спали.