Грей снова достает наконечник и смотрит через него на свет.
- Прозрачный. Он был выпущен из лука, попал в тело зверя, потом его принесли сюда, начали потрошить, и он выпал на землю, и остался незамеченный. Сверху накопились отбросы, затоптали... и на пять тысяч лет он уснул, ушел под землю.
Теплый солнечный ветерок овевает наши лица. Мы слушаем, пытаемся понять и представить.
Грей снимает с пояса нож в ножнах и протягивает мне.
- Держи. Награда за находку.
Я неловко улыбаюсь.
- Так это ведь ты нашел, я только...
- Нет, бери. Дают - бери, а бьют - беги, - говорит он и подмигивает. - У меня еще есть.
Остаток дня Грей копает стоянку, я лежу над ним на краю обрыва, наблюдаю за ним, разглядываю его находки и думаю, держа нож в руке.
Солнце садится, мы готовим ужин. Пау вышла на связь и попросила Грея воздержаться от возобновления похода - сегодня какой-то праздник, и в Сети слишком мало людей, чтобы поддерживать экран.
Изрыгнув пару усталых ругательств, Грей тем не менее соглашается остаться здесь на ночь - он слишком устал от своего копания. Перемыв в реке найденные в обрыве артефакты, он раскладывает их на спальнике перед костром и разглядывает, не отрываясь, и бормочет под нос, не обращаясь ни к кому конкретно. Но все мы слышим его.
- В начале человек создал инструменты. Он взял камень и сделал из него оружие. Откопал в земле яму, накрыл ее ветками и защитил себя от холода. Откопал другую, воткнул в дно колья и добыл мамонта. Человек был творцом и господином инструментов, пока они были просты и примитивны. Но он совершенствовал их, чтобы упростить свою жизнь. Он перекладывал на них то, что раньше делал сам. В какой-то момент инструменты стали господами и творцами человеков. Вот краткая формула нашей истории.
Ночь. Я лежу на спальнике - тепло - и смотрю в черное небо.
Пять тысяч лет назад на этом же месте точно так же лежали другие мужчины. Наверное, они тоже смотрели в небо. Даже если жили они всего по тридцать-сорок лет, как утверждает Грей, нельзя же за это время ни разу не полежать на земле спиной, глядя в ночное небо.
О чем они думали?
О том же, что и я.
О жизни. О завтрашнем дне, томительно неизвестном. О своих надеждах, зыбких и волнующих. О своей слабости перед лицом природы, перед палящей жарой и пронизывающим холодом, перед жестоким голодом и иссушающей жаждой.
О зверях, таящихся в темноте леса.
Я сжимаю рукоять ножа, ощупываю пальцами ее удобную поверхность, и чувствую странное.
До сих пор я падал или плыл в этом мире, как в море - плыл и падал, гонимый толчками случая и течением необходимости.
Нож в моей руке словно воткнулся в ткань бытия и стал моей точкой опоры.
С ним я сильнее. Я могу больше.
Я - человек.
Я больше не падаю и не плыву.
Я иду.
Жаль, что я не могу поделиться этим креативом с френдами. Но, впрочем, вряд ли бы они оценили его. Ведь для этого надо пережить то же, что я. Надо промучиться несколько дней с безумцами, насильно волокущими меня по дикой земле. Надо почувствовать унижение, чтобы потом почувствовать силу.
А они... не зная всего этого, они будут только охать и ахать, и недоумевать вместе со мной-вчерашним, «где же уПор». Как тогда, когда я нашел в своей техе жука.
С ножом я бы мог, пожалуй, попробовать сбежать. Но почему-то это желание уже не владеет мной. Да, было бы интересно, но... мне все еще страшно брать на себя ответственность за свою жизнь, да и, немного, лень. Видимо, Грей почувствовал эту перемену во мне - он уже который день не привязывает меня днем.
Он думает, что подкупил меня этим подарком?
Возможно. Но сейчас это не интересует меня. Не имеет значения.
Имеет значение только то, что происходит сейчас - я лежу на спине и смотрю в черное, бездонное небо...
Помню, как я первый раз сам ловил рыбу. Сначала пытался наловить мух для наживки и пошел в лес в поисках этих жужжащих надоедливых созданий, терроризировавших меня на дневных привалах.
Но словно почуяв мои намерения, они убрались подальше. Я обошел, наверное, не меньше квадратного полукилометра, пока заметил одну из них, гревшуюся в луче солнца на стволе сосны. Однако, стоило мне приблизиться на расстояние шага, она улетела.
Некстати мне вспомнились свои жалкие ви-разработки. «Мухи, гоняющиеся друг за другом». Черта с два. Люди, гоняющиеся за мухами - вот что надо было придумывать.
Чего я только не предпринимал, пытаясь сначала догнать их, потом привлечь их к себе, затем наконец плюнул и пошел копать червей.
После нескольких неудачных попыток, с трудом бросая крючок и с еще большим трудом отцепляя его от себя и травы вокруг, я наконец забросил его достаточно далеко. Затем я научился отличать настоящую поклевку. И вот наконец - поплавок резко ныряет под зеркальную гладь, в темной глубине мелькает блестящая тень, леска кружится и натягивается струной, я вожу над водой гнущейся удочкой, осторожно сматывая леску, и наконец скользкая серебряная молния выпрыгивает из воды и бьется у меня в руках.